Стриптизерша

– Я делаю это ради тебя! – внезапно выпалил Стьяго на своем родном языке. – Ты хочешь денег? У меня будут деньги!

И хотя Ира действительно учила немецкий все эти три недели, ее познания в нем не отличались своей глубиной. И потому из сказанного им она поняла лишь то, что он хочет денег и как, неважно.

Глава 18.

Возвращение домой, в Германию, случилось безрадостным. Глядя на серую полосу дорожного полотна, на покрытые жесткой желтой травой поля, кое-где присыпанные серым грязным снегом, Штефан ощущал тоску более пронзительную, чем та, что охватила его в тот миг, когда мотобайк на котором уехала Ира, скрылся за поворотом на Бич Роад.

Неумолчная трескотня Сюзанне его бесила. Отчасти потому, что речь шла о Ютте Мартинелли и ее всех тайных и явных достоинствах, отчасти потому, что Сюзанне не давала ему и рта открыть, чтобы рассказать ей о девушке, в которую он влюблен.

Ютта – то, Ютта – се…

По словам Сюзанне, выходило, что желаннее этой женщины у него и быть не могло. Ведь любил же он ее когда-то давно… А раз так, то снова полюбит.

Штефан пытался намекнуть, что любовь к вышеупомянутой даме у него прошла лет в пятнадцать, когда самой Ютте было уже двадцать шесть. И что теперь, в свои тридцать восемь, он меньше всего на свете жаждет стать жертвой женщины на девять лет старше. Даже если она выглядит моложе.

– Сюззи, ты не могла бы замолчать хотя бы на миг? – взмолился несчастный брат.

Сюзанне умолкла и подозрительно на него посмотрела. Слова: «Я кое-кого встретил в Таиланде…» так и остались висеть у Штефана на кончике языка.

– Я надеюсь, ты не собираешься привезти сюда свою русскую шлюху? – жестко осведомилась Сюзанне.

Глаза Штефана широко раскрылись, а потом гневно сверкнули.

– Она – не шлюха!

– А вот я знаю другое, – неумолимо возразила сестра.

Остановив машину по велению красного огонька светофора, она с жалостью обернулась к брату и с невыразимым сочувствием прижала ладонь к его колючей щеке.

– Ах, дорогой, ты такой наивный. Любая мало-мальски прожженная девица может захомутать тебя. Я уверена, ты заслуживаешь большего.

– Чего – большего?! – гневно скидывая ее руку, спросил Штефан. – Перезрелую, полностью перекроенную пластическими хирургами женщину, у которой своего только внутренние органы, да и то я не стал бы на это спорить! В чем состоит твоя уверенность? С моими деньгами, если не внешностью, я могу иметь и кое-что получше, чем эту потасканную, из нафталина вынутую старуху! Поэтому выслушай меня, Сюзанне, просто выслушай и запомни: я сделаю ей зубы, потому что она уже записалась на прием. Но на этом наши пути расходятся. Ты поняла меня? Расходятся!

Сюзанне, которая впервые слышала, как ее брат смеет кому-либо возражать, от удивления чуть не врезалась в зад замешкавшейся перед ними машины. В ужасе переводя взгляд со Штефана на дорогу, женщина вела себя так, словно рядом с ней сидел маньяк, понуждавший ее ехать вперед при помощи приставленного к ребрам пистолета.

Она, конечно же, слышала банальность о том, что люди меняются но, никогда не подозревала таких способностей за своим братом, которого все тридцать восемь лет знакомства считала прелестным, добрым мальчиком и притом жуткой мямлей.

– И еще, – продолжал он твердым тоном, не допускающим ни единого возражения, – не смей называть Иру шлюхой! Не знаю, что тебе наболтал Роланд, но она – не такая!..

Сюзанне прикусила язык. На самом деле, о роде занятий возлюбленной своего брата, она узнала от своей подруги Ютты, которая как раз накануне рассказывала о своем сыне, редкой красоты и исключительных моральных качеств юноше, которого чуть было не окрутила эта нахальная тварь, наверняка польстившаяся на его немецкое гражданство. К ее материнскому счастью, на пути нахалки встал Штефан, но вот Сюзанне и ее семье она не завидует…

Положение было затруднительным: назвать Штефану имя своего осведомителя, значило бы окончательно настроить его против Ютты. Промолчать – свалить вину на ни в чем не повинного Роланда, который молчал, как рыба. Выбор был не из легких. От напряжения, пальцы Сюзанне, сжимавшие руль побелели.

Подбородок выехал вперед.

«Не получит она ничего! – думала Сюзанне, ожесточенно вжимая педаль газа в пол. – Ни моего брата, ни его деньги!»

– И эта девица так закружила тебе голову, что ты совершенно не желаешь общаться с приличными женщинами?

– Если приличные, это Ютта, то нет. И еще… Сделай мне одолжение, дай своей подруге Ютте совет. Пусть найдет себе мужика своего возраста!

Потрясение от его слов стало последней каплей. Оглушенная тоном брата, Сюзанне не справилась с управлением и машина на полном ходу грохнулась в придорожную канаву.

Отчаянно цепляясь задними колесами за вязкий жидкий ил на дне, серая «ауди» Сюзанне пролетела еще несколько метров и, напоровшись капотом на корни растущих по краям деревьев, остановилась, рыча мотором.

– Ну, все! – заорала женщина, еще не успевшая испугаться. – Еще раз ты, Штефан Адлер посмеешь сказать мне что-то в таком духе, я убью тебя.

– А это что было? Предупредительная попытка? – буркнул он, отбиваясь от подушки безопасности.