Стриптиз в кино

Опасно для меня теперь и то, что ему известно: я пытаюсь настигнуть его. Он ведь меня дважды предупреждал. Быть может, поэтому и убил Барбони? Мне в назидание. Чтобы посмеяться над моими усилиями… Нет, тут я перехватила. В этом не было никакого смысла. А в чем есть смысл? Вся ситуация, начиная с убийства Винус, плохо поддается осмыслению. Да и вообще я слишком вымоталась, чтобы разумно рассуждать…

Дождь почти кончился, гром откатился в сторону побережья. Мне стало дико холодно. Влага уже не освежала, а леденила тело.

Я поднялась и огляделась. Везде темно и тихо. Только шорох капель, падающих с веток. Но, возможно, он в эту самую минуту стоит где-то рядом и всматривается в меня, выбирая удобный момент… Ох! Я тряхнула головой. Настоящий психоз. А что? Разве он не убивал все три раза людей, которые были рядом со мной или почти рядом? Можно сказать, стрелял над моим плечом, справа или слева… Отклонись он немного… Что ему вообще стоило попасть в меня?

Я повернулась спиной к внешнему миру и поднялась по лестнице в дом. Все по-прежнему было тихо. Обошлось без выстрелов.

Первым делом я сбросила с себя насквозь промокшее платье, кинула его на спинку стула. Сняла белье, все… Осталась в чем мать родила и, сдернув покрывало с постели, забралась туда и закуталась в простыню. Флафи, не теряя времени, пристроилась у меня в ногах. Через секунду мы уже спали…

Когда я проснулась, на месте Флафи в изножье кровати сидел Нейлор.

Глава 23

Он мне снился. Во сне мы ехали на мотоцикле. Я сидела сзади, обхватив его руками, прижимаясь к нему, положив голову на плечо. Нам было хорошо и легко, все беды сегодняшнего дня остались в прошлом. Мы уезжали, и никто за нами не гнался, не задерживал. Под колесами было шоссе, дорога шла вдоль берега; над нами летали чайки, мы смеялись и что-то кричали им и друг другу.

Внезапно Нейлор нажал на тормоза, чтобы не наехать на какое-то препятствие посреди дороги. Мотоцикл занесло, он его с трудом выправил, и я увидела, что там лежит тело Алонцо Барбони, все в крови, лицо обглодано каким-то зверьем. Колеса заскользили в лужах крови, мотоцикл ударился о бровку тротуара… И вот мы падаем… летим туда же — в эту кровь…

Я в ужасе вскрикнула и села в постели, тяжело дыша. Открыв глаза, я увидела, что кто-то сидит рядом, и опять закричала.

Нейлор крепко обнял меня, прижал к себе.

— Все в порядке, Кьяра. Это я.

Он не выпускал меня из рук, гладил по голове, как ребенка, шептал что-то утешающее. Я все еще дрожала от увиденного во сне, от того, что эти картины еще не стерлись в памяти.

— Это всего лишь плохой сон, — сказал Джон, словно знал, что именно я только что увидела.

— Нет, — возразила я, — это было на самом деле.

— Ладно… — Он снова понизил голос до шепота. — Я с тобой. Ты не одна. Все будет нормально.

Он долго еще, не говоря больше ни слова, держал меня, прижимая к себе, и Флафи, видимо, поняв, что сложилась ситуация, когда третий лишний, спрыгнула с постели и деликатно удалилась.

Постепенно сознание прояснялось, ужасные события отходили все дальше, я почувствовала, что я дома, в безопасности, что ужас прошедшего вечера позади. У себя, в надежной гавани, я отдалась радостному ощущению душевного и телесного покоя.

В какой-то момент прикосновения Нейлора стали более требовательными, чувственными, и я с готовностью откликнулась на них. Его дыхание участилось, когда мои пальцы коснулись его шеи, волос. Джон поцеловал меня, и я вздрогнула, когда его рука коснулась соска моей левой груди, а язык заскользил по шее и ниже.

— Остановись! — против собственной воли сорвалось у меня с языка.

Он отпрянул:

— Что?

Джон смотрел мне прямо в глаза, и я чувствовала себя последней дурой, потому что хотела его и мечтала об этом так или иначе все время, а теперь, когда мое желание вот-вот сбудется, проявляю норов и опять в который раз все порчу.

— Ты и я… — попыталась я объяснить. — Мы по-разному, но завязаны сейчас в одном деле. Только положение неравное… И если ты просто думаешь воспользоваться моментом…

Я замолкла. Нейлор пристально смотрел на меня — не то с угрозой, не то с раздражением и жалостью.

— Кьяра, — сказал он, — не болтай глупостей, о которых будешь потом жалеть. Не делай выше стену между нами, которая, быть может, и так высока. Но, видит Бог, не по моей вине.

Не знаю, что он хотел сказать, — возможно, намекал на то, что я занимаюсь танцами со стриптизом, но, по правде говоря, в эти минуты мне было не до выяснений. Его рука снова осмелела, он снова гладил мне шею, грудь.

Однако я — проклятый характер! — припомнила еще одну обиду.

— Считаешь, что мои усилия разобраться в убийствах ничего не значат, да? Даже не хочешь со мной говорить на эту тему, хотя у меня есть доступ к информации, какую вы за миллион лет не получите при ваших допросах. Тебе куда важней, что я тут перед тобой… голая.

— Тьфу ты!.. — Джон беззвучно выругался и опять отодвинулся, а у меня сжалось сердце.

— Чего ты хочешь от меня? — почти выкрикнула я в отчаянии. — Только…