Стринги Судьбы

— Мы недавно выяснили, что моя внучка и вы…и ваш ребенок…то есть…ну того…что мы родственники будущие. И нечего трепать нервы бабушке, сынок, она и так стара!

— Стара?! — Зинаида Семеновна, что было сил, приложила деда по голове зонтом. — Что-то раньше вы мне подобного не говорили, Семен!

— Мне интересно, какие отношения связывают вас двоих? — я иронично выгнул бровь, глядя на свою покрасневшую как девочку бабулю.

— Дружеские! — проворчала Зинаида Семеновна, и высокомерно вскинув подбородок, прошествовала в коридор.

Мать Лизы робко приблизилась ко мне, когда дед побежал за моей бабушкой, словно школьник. Честно говоря, мне не хотелось общаться с этой женщиной. Злость на нее и ее мужа колотилась глубоко во мне и готова была прорваться наружу в любой миг, а я не привык грубить людям, тем более малознакомым.

— Могу ли я навестить дочь?

— Только недолго. И не беспокойте ее неприятными разговорами об Антоне.

Надеюсь, общение с матерью не навредит ей. И оказался прав — не навредило. Потому что Лизы вообще не оказалось в палате. И во всей больнице тоже…

17 часть

 Лиза

"Они предложили Ринатову деньги, чтобы он вернулся к Лизе и убедил ее в своей любви. Николай, мой зять, пообещал, что передаст ему руководство своей фирмой, если тот сможет убедить мою внучку снова выйти за него замуж".

Они его купили. Купили…Слова эхом звучали в моей голове, и мне никак не удавалось заткнуть этот мерзкий внутренний голос. С того самого момента, как я на цыпочках вышла из палаты, через несколько минут после ухода Славы, подошла к его кабинету и услышала то, что слышать видимо не должна была, голос твердил: "Тебяяя продалии твои родииители".

После того, как дед признался во всем Вячеславу, и правда вылилась на меня двухсотлитровой бочкой с отходами, я не стала дослушивать весь разговор до конца — боялась, что меня стошнит прямо там. Я побежала обратно в палату, натянула на себя джинсы с майкой, взяла сумку и ушла. Нет, не безвольно бродить по улице и оплакивать себя. Нет, не утопать в жалости к собственной бесхребетности и слепоте. Они во мне все сильно ошиблись. И родители, и Антон, и даже дедушка. Я не трусиха и не какая-нибудь плакса, которой только и нужно, чтоб с ней нянчились! Я смогу дать отпор! У меня теперь есть нечто бесценное, за что я буду бороться, и никому не позволю навредить.

Я поехала к отцу.

Даже не стала заморачиваться с такси, а у дороги поймала первую попавшуюся маршрутку, идущую в сторону отцовской фирмы. Он, несомненно, был сейчас там. Николай Сомин работал безвылазно, и никогда не опустился бы до того, чтобы прибежать в больницу к своей дочери, распустить сопли и нежничать. Я думала раньше, что он просто такой — неэмоциональный трудоголик и консерватор, не способный открыто демонстрировать чувства, а сейчас осознала, что все гораздо проще. Он меня не любит. Интересно, он вообще умеет любить? Или это чувство ему чуждо? Пусть! Я не заплачу! И не покажу, какую боль причинил мне тот факт, что он предложил другому мужчине деньги за меня.

Выйдя на остановке, я направилась к красивому зданию в стиле неоклассицизма с полукруглыми окнами посередине разбитыми стойками. Отец выкупил помещение под офис, когда я еще училась в школе, и с тех пор успешно развивал свое дело, которое, оказывается, он вот так с легкой руки собирался отдать чужому человеку за то, что тот пожертвует свою жизнь в мое пользование. Как же мерзко и гадко было на душе от этого…

Войдя внутрь, я поднялась по лестнице на третий этаж, где в самом роскошном кабинете восседал мой любимый папа. От которого я пришла отказаться. Как бы не рвало это решение мне сердце.

— Здравствуй, папа…Не ждал?

Отец поднялся, пригладив редеющие волосы и поправив рубашку на своем заметно выступающем животе.

— Лизаветта! Ты что здесь делаешь, дочь?

— Пришла узнать, — я прикрыла за собой дверь. — Сколько?

— Чего сколько? — нахмурился отец, сведя густые брови вместе.

— Сколько ты ему заплатил?

На мгновение его глаза расширились, но он быстро взял себя в руки и перевел внимание на бумажки, делая вид, что они интересуют его больше, чем разговор между нами.

— Не понимаю, о чем ты! Выражайся яснее, Лиза, у меня много дел!

Я лишь помотала головой из стороны в сторону.

— Притворяешься? Неужели не понимаешь, что я все знаю? Про Антона, про твое предложение, про деньги и эту фирму! — я обвела рукой помещение. Отец застыл в одной позе, словно статуя. — Ты подкупил моего бывшего мужа. Точнее, пытался подкупить! Ничего не хочешь мне на это сказать, а, папа?

— Я назначил самую высокую цену, которую только мог предложить! Все это, как ты говоришь, я готов был отдать за твое счастье! А ты еще мне претензии выдвигаешь?!

Я не могла поверить своим ушам. Он даже не раскаивался! Вряд ли он вообще понимал серьезность происходящего сейчас!