Стремление к Хаосу I

— Что ж, если больше вам сказать нечего… — судья делает бессмысленную паузу. Происходящее явно доставляет ему удовольствие. — Мистер ***, вы обвиняетесь в незаконных опытах, причинении тяжкого вреда ментальному здоровью испытуемых и подделке результатов экспериментов. Суд приговаривает вас к смертной казни. Вы воплощаете в себе все худшее, что есть в науке, Мистер ***.

Отец безвольно падает на скамью. Феликс бросается к нему, но чьи-то руки крепко обвились вокруг тела, не продохнуть. Негодование и плач смешиваются в едином оркестре.

Охрана хватает отца под руки и волочит из зала. Глаза Феликса застилают слезы, все вокруг искажается и преломляется, ничего не разобрать. Феликс вопит, но изо рта вылетает лишь хрип и фонтаны слюны. Мальчик пытается вдохнуть, но ему не удается даже это, грудь сжалась в бесконечном спазме. Абсолютное бессилие.

Вы успешно прошли проверку.

Пожалуйста, вспомните, почему вы решили стать Безликим.

Чертова машина! И это только первый цикл… Феликс кулаком ударил по крышке капсулы, и пульсация боли снова вернула ему тело. На какое-то время камера перестала быть депривационной.

Соберитесь. Эмоциональная карта отличается от эталона.

Феликс задержал дыхание и попытался утихомирить себя. Если он провалит испытание, ему уже не удастся отомстить. Не удастся уничтожить “Денорен”.

Безликий вспомнил все снова. И снова. И снова.

Три дня — это нестерпимо долго, когда ты заперт в клетке с худшими кошмарами и лишен возможности отвлечься. В пытках Безликие были даже более искушенными, чем полиция.

Отвращение. Жалкий ничтожный мальчишка, который не смог защитить единственного дорогого человека. Если он не сумел даже это, на что он вообще способен? Ему никогда не стать полезным.

Каждый раз, когда близким угрожают, Фел бессилен что-либо изменить. Он даже не смог предотвратить смерть Децима, хоть они не были друзьями. Держать себя под контролем становилось труднее с каждой минутой.

Вы отклонились от воспоминания.

Феликс попытался абстрагироваться от происходящего, но сложно абстрагироваться от собственной истории. Сконцентрировался на том, чтобы внимательнее рассмотреть лицо отца, но каждый раз, когда тот смотрел на мальчика, смутный образ ускользал сквозь пальцы, как серый песок на берегу океана. Феликс вынес из того дня самое худшее, но потерял единственное важное. Очередная ирония.

Время перестало существовать. Сколько раз цикл повторялся заново? Феликс давно сбился со счета. Каждая следующая проверка стала второй, разум обессилел от непрерывной концентрации, мысли стали отрывистыми и хаотичными, но, каким-то образом, Феликс вновь и вновь слышал: "Вы успешно прошли проверку", и отсчет начинался сначала.

* * *

Что это такое?.. Воспоминание, которого раньше не было.

Мальчик забрался под стол и обхватил колени руками, спиной прижался к стволу дерева, фонтаном бьющего из пола, кроной пробивающего стол прямо по центру.

Мальчику страшно, что он пробрался в кабинет без разрешения.

Отец будет зол.

У отца нет повода для злости.

Отцу не нужен повод.

— Нельзя допустить, чтобы о нем стало известно. — Феликс вжимается в ствол так сильно, что чувствует кожей каждую борозду. Лиц не разглядеть, видны только ноги. Строгие черные туфли и узкие черные брюки.

— Несчастный случай? — спрашивает жестокий, слегка хрипловатый голос.

Мальчик уверен, что это Ишшай Кассео, глава "Денорен", но откуда он может знать, если лица не разглядеть? Мальчик выглядывает из-под стола.

Брюки цвета запекшейся крови. Пепельная рубашка с бронзовыми вертикальными полосками и v-образным вырезом, обнажающая седую кучерявую грудь. Мальчик ныряет обратно, опасаясь быть пойманным.

— Вы же знаете этих журналистов, стоит им учуять хоть каплю крови…

— Суд привлечет еще больше внимания. — Ишшай лупит ладонью по столу, и мальчик едва не вскрикивает от ужаса. Любое укрытие слишком хлипкое, чтобы защитить от гнева Ишшая Кассео.

— Я попробую дискредитировать его. — осторожно, будто ступая по минному полю, продолжает собеседник.

— Как и всегда, не боишься испачкаться? Иногда мне жаль, что ты не мой сын, Аверен.

— Быть нужным — величайшая награда, господин.

Вы успешно прошли проверку.

Феликс задержал дыхание и приготовился к новому циклу, но продолжения не последовало. Видимо, три дня истекли.

Но, если он прошел, значит воспоминание… Почему оно никогда не всплывало раньше? Если Феликс заранее знал, что будет с отцом, то почему ничего не предпринял?! Почему не предупредил?! Конечно, в Системе не так много мест, где можно спрятаться от главы “Денорен”, но отец мог хотя бы попытаться!

Феликс чувствовал вину, но ненависть к Ишшаю Кассео за три дня выросла настолько, что теперь с трудом удавалось сдерживать ее внутри. Все желания померкли, утратили смысл, осталось лишь одно: Безликий хотел смерти этого человека.