Стремление к героизму будет вознаграждено

Юноша еще немного поводил руками перед собой, представляя, что мешает кисель, и продолжая дивиться столь необычному явлению.

— Сосредоточься, Лир! — Князь щелкнул пальцами перед носом парня и в эту же секунду оказался исподтишка сбит мелькнувшим перед глазами силуэтом.

Линур не успел увидеть ни куда отлетел товарищ, ни кем был напавший, с трудом сохраняя контроль над собственным телом и пытаясь побороть головокружение. Он шатался из стороны в сторону, кое-как удерживая равновесие, и часто хлопал глазами, силясь углядеть хоть что-то сквозь появившуюся на роговице пелену. Накатившая на лагерь волной напасть подкашивала ноги и затуманивала разум, делая даже из могучих воинов дезориентированную и беззащитную добычу.

Лир, после минутной борьбы с гравитацией, все же не совладал с последней и покатился по земле, не имея ни одной здравой мысли, что с ним происходит: пространство дало трещину подобно прошлогодней битве у Пондероса, иль это так проявляется точечная способность противника? Может, оно и правда, однако бастарду не хватало ресурсов одновременно сосредотачиваться на трясущихся конечностях, которые нещадно подводили при любых попытках встать, и распыляться на даже простейшие размышления — он покончил с ними, пародируя спустившего все до последнего медяка на выпивку пьяницу за таверной.

Когда количество падений перевалило за двадцать, Линур через, казалось, непреодолимые невзгоды, наконец, смог вернуть себя в вертикальное положение, тем не менее сразу замерев статуей, не смея даже дышать. Зрение прояснилось, и пред юношей материализовались виновники его свалившегося, как снег на голову, недуга.

— Адрагонцы, — не веря самому себе, прошептал Лир. — Адрагонцы! Адрагонцы!!!

Никто его не слышал — ни пропавший Ралафар, ни исчезнувшие люди, что только-только пробегали мимо. Он крутился на месте, с ужасом осознавая, что все внимание вальяжно подходящих с разных сторон трех фигур достанется ему одному.

Жители Адрагона были одеты не по погоде, в легкие стеганые металлом доспехи и плотно прилегающие штаны. Их кисти с еле заметным оттенком кожи красного цвета держали две внушительные сабли, больше походящие на зубы морского чудища, и одно длинное копье. Хвосты с обрубком на конце покачивались в такт движению, радужка горела племенем, а из-под аккуратно убранных назад волос проглядывали маленькие рожки.

Бастард не знал, как ему действовать, разрываясь между адрагонцами и все никак не примеряясь с мыслью о столь ранней встрече с закадычными врагами Рутткорда. Его тело потряхивало, а голова немного кружилась то ли от страха, то ли от пережитой ментальной атаки. Пальцы Линура сжали эфес, но никакой уверенности, как в замке Медио, ему это не придало, отчего он растерялся еще больше.

К этому времени один из противников подобрался к трусившемуся парню достаточно близко для выпада — выставленный на рефлексе блок ознаменовал начало боя. Воины, как это обычно бывает в настоящих схватках, не стали бездумно применять способности с первых секунд, предпочитая сначала изучить врага: определить его стиль, скорость и силу, найти слабости и подметить ошибки. Для опытного человека и тем более для адрагонца это дело нескольких ударов, после которых уже можно смело надавливать на недостатки в хореографии вражины при помощи магии.

В случае Лира такой подход, наоборот, дал последнему дополнительное время, чтобы успокоить нервы и принять реальность происходящего. Атаки хоть и были сокрущающими, но при этом отличались особенной медлительностью и последовательностью — юноше не составляло труда уклоняться от них и успевать отражать то пару клинков, то копье, свободно перемещаясь между палатками и используя их в качестве укрытий. Наконец, после недолгой, но изматывающей беготни, его руки покинула дрожь, а в мозгу воцарился холодный расчет — Линур решился перехватить инициативу. В очередной раз зайдя за шатер, он за секунду незаметно влил в ткань ману, делая ее намного прочнее обычного, и сделал несколько шагов назад, заманивая адрагонца в ловушку. Хвостатый мужчина начал крутящее движение древком перед собой, отгоняя бастарда и исключая возможность его коварной атаки, в результате чего, как и задумывалось человеком, наконечник копья задел край чьего-то жилища. Во всех прочих случаях лезвие рассекло бы брезент, как нож подтаявшее масло, однако сейчас оно застряло в нем намертво, полностью обескуражив владельца. Юноша в свою очередь драгоценного времени попросту не терял, нанеся незамедлительно принесший определенные плоды удар: проявившийся красный щит на выставленной неприятелем правой руке рассыпался вдребезги. Во избежании повторной атаки товарищи краснокожего не постеснялись применить магию, чтобы оттеснить Лира и позволить брату по оружию очухаться.