Стрелы Времени

Что, если разделить Бесподобную, дав сообщистам и их противникам возможность жить порознь – и делить ресурсы горы пропорционально количеству голосов? Тем, кто предпочел жить без новой системы, не придется иметь дело с теми, кто решил прибегнуть к ее помощи.

Проблема заключалась в том, что с обеих сторон обязательно найдутся люди, недовольные отведенной им долей жизненного пространства. Сообщистам, возможно, удастся воспользоваться своим предвидением для манипуляции соседями – а даже если нет, такая возможность сама по себе окажется достаточным поводом, чтобы фанатики, вроде тех, что устроили взрыв в мастерской, где разрабатывалась камера, раз за разом предпринимали попытки уничтожить систему в целом.

Рамиро глянул в темноту. Карты и договоры не решат проблему раз и навсегда. Запертые двери и твердые каменные стены никогда бы не смогли бы воздвигнуть между двумя фракциями непроходимый барьер, способный положить конец взаимному страху и подозрению.

Единственным решением было расстояние.

– Ты хочешь, чтобы я отпустила тебя на свободу – а потом еще и выдала тебе личный москит? – Грета не верила своим глазам. Узнав, что у Рамиро есть план, которым он согласен поделиться только с ней лично, она, скорее всего, представляла себе сделку – готовность дать показания против своего соратника в обмен на смягчение приговора. – Как тебе в голову пришло, что на это кто-то согласится?

– Если ты хочешь устранить проблему, тебе нужно устранить оппозицию. Но нельзя рассчитывать на то, что люди покинут Бесподобную, не зная, что смогут выжить где-нибудь еще. Я готов отправиться в путешествие к ближайшему крупному ортогональному телу и выяснить, можно ли сделать его пригодным для жизни.

По лицу Греты пробежала волна удивления.

– Ближайшим крупным телом почти наверняка будет Объект. Ты хочешь убедить людей в том, что пока три ближайших поколения их прародителей курсировали между этим булыжником и горой, собирая образцы с поверхности, они сами жили внутри него, оставаясь при этом незамеченными?

Об Объекте Рамиро не подумал. Но как бы приятно ему ни было ступить на тот самый булыжник, который некогда грозил его аннигилировать, перспектива забуриться внутрь Объекта не была похожа на обретение свободы – даже если не принимать во внимание экстравагантные сложности, проистекающие из необходимости не попадаться на глаза более ранним визитерам.

– Я имел в виду нечто достаточно большое, чтобы удержать атмосферу и дать людям возможность жить прямо на поверхности. Нечто на задворках ортогонального скопления. У меня нет доступа к каталогу астрономов, но в пределах досягаемости наверняка должно быть тело планетарного размера.

– В пределах досягаемости? – Грету терзали сомнения; она замолчала, чтобы воспользоваться своим корсетом. – Рейс туда и обратно до ближайшей ортогональной планеты займет дюжину лет.

Рамиро рассчитывал на более короткое путешествие, но от своего не отступился.

– Дюжина лет – с точки зрения пассажиров, – подчеркнул он. – Но для вас оно займет всего четыре года. Даже это время при необходимости можно было бы сократить; я бы наверняка выдержал и большее ускорение. Вопрос в том, справится ли с этим система охлаждения – об этом нам придется поговорить со специалистами.

– «Нам»? – переспросила Грета. – Мне кажется, ты немного забегаешь вперед.

Рамиро опустил глаза на твердолитовые оковы, пронзившие его сбоку живота. Из-за слабой гравитации в помещении он их почти не чувствовал – если только не натягивал цепь, крепившую их к стене, совершив какое-нибудь необдуманное движение.

– А как еще мне говорить, если я знаю, что без тебя мне этого никак не сделать? Мне кажется, из нас и сейчас бы вышла неплохая команда.

– О, меня прямо ностальгия захлестнула, – сардонически отозвалась Грета. – Давай предадимся воспоминаниям о том, как ты соврал мне в лицо и обманул мое доверие.

– Раньше ты ничего не принимала так близко к сердцу, – посетовал Рамиро. – Разве за то время, когда мы занимались разворотом, я хоть раз устроил скандал, когда перед Советом ты выдала мою работу за свою? Мы оба устраивали друг другу подлянки, но это не помешало нам справиться с любой задачей, которую нам поручали.

Грета была непреклонна.

– Попытайся быть объективным. Ты просишь отдать москит автоматизатору, чье величайшее достижение послужит для всех напоминанием, что автоматизация москита – это именно то, что способно превратить корабль в оружие.

– У тебя довольно мрачный взгляд на вещи. – Рамиро ненадолго задумался. – В случае с мятежным москитом главной проблемой было то, что он застал нас врасплох. Мы можем устроить все так, чтобы у этого корабля такой возможности не было. К тому же ты всегда можешь включить в экипаж одного из сторонников новой системы, чтобы убедиться в том, что я сдержу слово – если, конечно, сумеешь найти добровольца.

– Сейчас я даже кандидата на роль пилота с трудом представляю, – сказала Грета.