Читаем Стрельцы полностью

Пожалуй, более других критических статей Масальского заслуживают внимания рецензии на стихотворения Аполлона Майкова и Ивана Мятлева, на перевод профессором С.-Петербургской духовной академии В. Н. Карповым диалогов Платона, на роман Загоскина «Кузьма Петрович Мирошев» и «Мертвые души» Гоголя. Разумеется, Масальскому с его «старомодными» литературными вкусами была чужда поэтика «натуральной школы», приверженцев которой он называл «грязефилами». Отдавая должное таланту Гоголя, Масальский находит в «Мертвых душах» следующие недостатки: избыток натуралистических подробностей, небрежный, местами неправильный слог (имелись в виду чрезмерно сложные синтаксические конструкции) и то, что сочинитель в поэме уделяет самому себе слишком большое внимание. Виртуозное пародирование общих для Гоголя и «натуралистов» стилевых особенностей было осуществлено Масальским в «Повести о том, как гг. Петушков, Цыпленкин и Тетерькин сочиняли повесть» («Сын отечества», 1843. № 4)[44].

Надежды Масальского на коммерческий успех его журнала не оправдались. В басне «Толстяк», помещенной редактором «Сына отечества» в № 1 за 1847 год, повествуется о крестьянине Семене, который решил, что всеобщего уважения можно добиться, если растолстеешь, и стал неумеренно питаться. Сосед Антон предостерегал Семена, что главное — ум, а не дородство, что при таком образе жизни можно умереть от водянки. Семен умер. Масальский резюмирует:

Желалось очень нам Быль эту посвятить журналам-толстякам; Да беспокоить их не смеем: На то причины мы секретные имеем.

В басенной морали сквозит самоирония, из которой явствует, как трудно было Масальскому выдерживать конкуренцию с другими толстыми журналами — «Отечественными записками», «Библиотекой для чтения» — и как часто ему самому приходилось жертвовать качеством журнальных материалов ради их количества.

Недостаток оригинальности, опыта и сотрудников роковым образом сказался на регулярности выхода издания в свет (один из критиков объяснял это «лирической неаккуратностью» Масальского) и, следовательно, на количестве подписчиков. Какие только ухищрения не предпринимал Масальский, чтобы спасти положение! К концу 1843 года относятся планы слияния «Сына отечества» с журналом С. О. Бурачка «Маяк, журнал современного просвещения, искусства и образованности в духе народности русской» (издание не осуществилось). С начала 1844 г. «Сын отечества» преобразился: вместо «толстого» ежемесячника подписчики стали получать иллюстрированный еженедельник (издание прекратилось на № 16). Несколько лет «Сын отечества» вообще не выходил. В 1846 году журнал собирался приобрести Н. А. Некрасов[45], но покупка не состоялась.

Возобновленный в 1847 г. как ежемесячник (Масальский вошел в долю с бумажным фабрикантом, купцом 1-й гильдии К. И. Жернаковым), «Сын отечества» на некоторое время вернул себе былую репутацию «дедушки нашей журнальной эскадры» (Е. Ф. Розен). В 1848 г. число подписчиков на издание возросло по сравнению с 1847 годом более чем в 5 раз. Но благоденствие продолжалось недолго. В 1849 году по нескольким причинам, в том числе из-за болезни редактора и «тяжкой семейной потери», ход издания снова замедлился; некоторые номера опять не были доданы подписчикам; популярность журнала упала, на этот раз окончательно. Масальский вовсе отошел от дел, оставаясь редактором лишь номинально (всеми редакционными заботами ведал П. Р. Фурман). Начались финансовые разногласия между компаньонами; в 1853 г. Масальский должен был срочно уехать из Петербурга для поправки своих денежных обстоятельств... Все это привело к тому, что последний, 12-й номер «Сына отечества» за 1852 г. появился только весной 1853-го, а в течение 1853 г. журнал снова не выходил. В июле 1853 г. «Сын отечества» у Масальского хотел приобрести Л. А. Мей (рассчитывавший сделать редактором А. В. Никитенко), но сделка не удалась. В конце 1853 г. через посредство проф. Н. М. Благовещенского с аналогичным предложением к Масальскому обращался М. Н. Катков, но переговоры также не увенчались успехом.

Согласно существовавшему законодательству издание, не выходившее в течение года, считалось прекращенным, о чем и воспоследовало решение Санкт-Петербургского цензурного комитета в марте 1854 г. 18 января 1856 г. Масальский писал соредактору Сенковского по «Библиотеке для чтения», ответственному редактору «Справочного энциклопедического словаря» А. В. Старчевскому о «Сыне отечества»: «Я сравниваю этот журнал с брошенным полем, на которое я убил понапрасну 20 тысяч рублей, не считая трудов, благодаря дальнозоркости моего бывшего компаниона, который также употребил на это поле важную сумму и, разойдясь со мною, предал его запустению. И мне и себе удружил! Приятно, очень приятно![46]

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза