Стрелок-4

Рассказ начальника охраны не занял много времени, но его новоиспеченный помощник успел понять, что на этот раз он действительно влип, причем по-крупному. Сказать что охрана первого лица государства была небрежной, значило бы сделать ей совершенно незаслуженный комплимент. Во-первых, ее было мало. Во-вторых, те что есть никуда не годились. Лучшим применением для шестнадцати стражников из тридцати двух имеющихся в наличии было бы отправить оных на пенсию, поскольку даже передвигались эти свидетели «времен Очакова и покоренья Крыма» с большимтрудом. Остальные… скажем так, могли бы заслонять собой охраняемого от неприятельского огня, благо имели для этого представительный вид и гвардейскую стать.

— Неужели нельзя набрать других? — поинтересовался Будищев, шумно отхлебнув чай.

— А этих куда девать? — почти простонал Кох. — Сказано, ходить могут, вот пусть и служат! Да и не идет к нам никто…

— А сколько жалованья полагается нашим стражникам?

— Тридцать шесть рублей.

— Э… хоть не в год?

— Слава богу, нет. В месяц, конечно.

— Щедро!

— Вот и я об этом.

— А как насчет срочников?

— В каком смысле? — не понял незнакомого слова капитан.

— Я имею в виду, — чертыхнулся про себя подпоручик, — людей находящихся на действительной военной службе. Казаков, к примеру. Ребята они шустрые как детский… крик. Ловкие, с оружием, опять же, с детства.

— Были у нас казаки. Восемнадцать конвойцев с унтером, — в голосе Коха появилась не слишком свойственная педантичному немцу теплота. — Золотые люди… Я бы любого из них, на десяток своих стражников не променял!

— И куда делись?

— По приказу генерала Черевина[53] им пришлось вернуться в эскадрон.

— Лорис-Меликову доложили?

— И слушать не стал. Ты, говорит, служи, да не требуй сего паче того, что положено и не суйся, куда не просят.

— А куда совались? — прищурился Дмитрий.

— Да так, — сразу замкнулся в себе начальник охраны, давая понять, что это воспоминание ему неприятно.

— И все-таки, — не стал отступать его новый заместитель. — Поделитесь с младшим товарищем, а то наступлю ненароком на те же грабли.

— Недели за две до покушения, — со вздохом поведал не выдержавший напора капитан, — пришла ко мне одна дама.

— Молодая-красивая-незамужняя?

— Если бы, — впервые за их встречу скупо улыбнулся Кох. — Нет, вдова коллежского асессора и что называется в годах. Однако характера довольно живого. Так вот, в связи с нехваткой средств, оная вдова занималась сдачей части своей квартиры студентам. Молодые люди по прошествии некоторого времени совершенно привыкли к ней и, нисколько не стесняясь ее присутствием, вели разговоры антиправительственного характера. Однажды они заговорили даже о возможности покушения и стали обсуждать детали.

— О как!

— Именно так.

— И что же вы сделали?

— Отправился к министру.

— А он?

— Отправил меня к Федорову.[54]

— А тот.

— Передал дело Фурсову.[55]

— И что же сделал последний?

— Ничего. Да мне еще посоветовали, не горячиться и служить потихоньку без суеты.

— В смысле, не лезть не в свое дело?

— Можно сказать и так.

— Красиво! Но позвольте вопрос, Карл Иванович. Если вам не дают выполнять свои обязанности, то почему бы не обратиться напрямую к царю?

— Каким образом? — едва не выронил чашку Кох.

— Самым непосредственным. Вы ведь каждый день встречаетесь с государем и, насколько я понял, он к вам хорошо относится?

— Отвлечь его величество от государственных дел? — с неподдельным изумлением воскликнул капитан. — Минуя начальство и установленный порядок?!

— Именно.

— С такими мелочами?!

— С каких это пор безопасность государя-императора стала мелочью? — мгновенно посерьезнел Будищев.

— Я с вами вполне согласен, но разве можно… да они все начнут вставлять палки в колеса, а если что-то не дай бог случится, то именно я стану…

— Можно подумать, без всего этого, крайним сделают кого-то другого? — криво усмехнулся подпоручик.

— Нет, это решительно невозможно! — отчаянно замотал головой начальник охраны, как будто отгоняя наваждение.

— Еще как возможно! — поспешил успокоить его заместитель. — Знаете что, давайте-ка составим предварительный план. Сколько надо людей, транспорта, оружия и самое главное денег. А я берусь представить его пред светлые очи нашего обожаемого монарха. Просить будем по максимуму, авось дадут половину и то хлеб.

— Бесполезно!

— Очень может быть, но пока не попробуем, не узнаем. Так ведь?

— Ну, хорошо, — почти решился Кох. — Только учтите, я снимаю с себя всякую ответственность за последствия.

— Да и на здоровье, — ухмыльнулся Будищев. — Итак, сколько нужно людей, с учетом того, что этих мы разгоним?

— Хорошо бы, человек пятьдесят, — мечтательно вздохнул капитан.

— Отлично. Пишем, для начала, сотню. Какое жалованье вы полагаете приличным стражнику?

— Если бы прибавить к имеющемуся хотя бы по десять рублей, то с учетом праздничных, суточных и иных выплат, было бы совсем хорошо.

— А много ли суточных на рядового?

— Тридцать копеек.