Стрелок-4

— Так точно, ваше императорское величество! — вытянулся офицер.

— Что же, хорошо. Служи, брат, мне верные люди нужны!

— Счастлив быть полезным вашему величеству!

— А где твой помощник? — неожиданно сам для себя спросил царь. — Ну, этот, из моряков…

Тут государь немного слукавил. Обладая с детства хорошей памятью, он знал в лицо и по именам большинство служителей и придворных, а также многих, с кем сводила его судьба. Так что Будищева он помнил, причем, еще с Балкан. Что-то было необычное в этом нижнем чине, оказавшемся бастардом графа Блудова. А потом он еще и дослужился до офицера, не говоря уж о недавнем спасении его… теперь уже покойного отца.

На лице капитана отразилась целая гамма чувств, но кривить душой перед своим сюзереном он не посмел и, вытянувшись еще более, четко отрапортовал.

— Подпоручик Будищев находится под арестом!

— За что? — искренне удивился император, — кажется, я не отдавал подобных приказов…

— Распоряжение генерала Черевина! — продолжал нести правду-матку Кох, несмотря на выразительные взгляды стоящих за спиной государя людей.

— Интересно, что же он натворил? — обернулся к товарищу шефа жандармов Александр.

— Э…мм… а черт его знает! — ответил успевший с утра приложиться к рюмке генерал, давно забывший в чем провинность офицера.

— Вот как?

— Ваше величество, — почтительно приблизился к царю граф Дмитрий Толстой. — За подпоручиком числятся некоторые неблаговидные поступки.

— Какие же? — заинтересовался император и, видя, что приближенные затрудняются ответить, перевел взгляд на Коха. — А что, брат, хорошо ли служил Будищев?

— Осмелюсь доложить, ваше величество, превосходно! Именно он представил прожект реорганизации охраны первых лиц государства, горячо одобренный вашим незабвенным родителем!

— Любопытно. Мы желаем ознакомиться с этим документом.

— Сегодня же вечером я представлю его вашему августейшему вниманию, — почтительно поклонился Толстой, бросив на простодушного Коха злобный взгляд.

Еще вчера, граф собирался покинуть ставшую негостеприимной столицу и отправиться к новому месту службы. Известие о смерти императора застигло его практически на перроне, после чего дальний родственник великого писателя размашисто перекрестился и велел поворачивать оглобли. Справедливо полагая Будищева причастным к своему неудавшемуся удалению от двора, Дмитрий Андреевич упросил хорошо знакомого ему Черевина арестовать слишком бойкого моряка, чтобы затем опорочить его, но в последний момент все пошло как-то не так…

Глава 21

Первая гауптвахта в Петербурге появилась еще при блаженной памяти императоре Петре Великом и предназначалась для размещения караульных солдат. Впоследствии там же стали содержаться проштрафившиеся офицеры, для которых были устроены отдельные камеры, больше напоминавшие дешевые номера в провинциальных гостиницах. В царствование праправнука Петра — императора Александра Благословенного здание гауптвахты на Сенном рынке перестроили в камне по проекту известного итальянского архитектора Луиджи Руска.

Что интересно, отбывали наказание на гауптвахте не только военные, но и статские, от весьма известного в свое время журналиста Николая Греча, до писателя Федора Достоевского. И сюда же, как это ни странно, привезли арестованного Будищева.

Поскольку большая часть гарнизонных войск и командовавших им офицеров принимала участие в проходивших по всей столице траурных церемониях, принимал его молоденький прапорщик, очевидно, оставленный старшими товарищами за главного. Вид у него был, что называется, лихой и немного восторженный, чтобы не сказать придурковатый.

— Да, это не Рио-де-Жанейро! — скривил разбитые губы подпоручик, обозрев унылый плац и обшарпанные стены будущего памятника архитектуры федерального значения.

— Вы бывали в Бразилии? — удивленно воскликнул молодой офицер.

— Нет, мой друг, — светским тоном отвечал ему арестованный, — но собираюсь посетить в самое ближайшее время.

— Ах, как я вам завидую! — мечтательно протянул исполняющий обязанности начальника. — Вы — моряки можете бывать в далеких странах, видеть тамошние красоты и чудеса…

— Хотите поменяться?

— Что?! О, понимаю, это шутка. Веселый вы человек, господин Будищев!

— Угу, обхохочешься.

— Содержаться вы будете здесь, — открыл дверь камеры провожатый.

Заглянув внутрь, Дмитрий увидел стоящую у стены узкую кровать, застеленную шерстяным одеялом, а рядом с ней невысокую этажерку, очевидно предназначенную для личных вещей. У небольшого окошка, забранного частой решеткой, расположился грубо сколоченный стол и такой же табурет. В углу сложенная из кирпичей печь. На этом список удобств заканчивался, поскольку ни параши, ни даже умывальника в узилище не наблюдалось.