Стрелок-4

Быстро собравшись, он сунул руку за комод, где в чистой тряпице лежал револьвер «Галан», подаренный ему Дмитрием. Честно сказать, обращался с ним Шматов не слишком умело, все же это господская игрушка. Вот винтовка и штык — совсем другое дело! Топором еще можно оглоушить, если кто бога позабыл. Ну или кулаком. Драться он, конечно, не такой мастак, как Будищев, однако, если кто сунется, пусть на себя пеняет. Мало не покажется.

С этими мыслями, он вышел из дома, осторожно прикрыв за собой дверь, и спустился по черной лестнице во двор. К парадному крыльцу у их с Аннушкой маленькой квартирки выхода не было.

Дворник, слава богу, уже не спал и успел отворить ворота. Было даже слышно, как он скребет деревянной лопатой по тротуару, убирая снег. Воровато оглянувшись, будто делает что-то противозаконное, Шматов быстро вышел на улицу и почти бегом припустил к знакомому каретному сараю. Потому как плохо ехать оно завсегда лучше, чем хорошо идти. Тут Федя был с Дмитрием полностью согласен.

Заезжать за Будищевым он не стал. Мало ли что тому в голову придет? Еще рассердится, что ослушался. Куда тот лыжи направит и так понятно, в трактир воровской. Вот там и встретятся.

— Чего изволите? — спросил зашедшего с улицы Шматова недавно вставший буфетчик, едва не разорвав рот от зевка.

— Чаю, — буркнул завернувшийся в тулуп парень, присаживаясь с краешку за длинный стол.

— Дык, не ставили еще самовар, — развел руками здоровый детина, явно подразумевая что из-за одного рано пришедшего извозчика он напрягаться не станет.

— Ничего, я подожду, — отвечал непонятливый.

— Может, водочки? — с надеждой в голосе поинтересовался работник общепита.

— Не, — помотал головой Федя.

— Старовер что ли? — ухмыльнулся буфетчик. — Ну, жди тогда!

— Это кто тут от водки отказывается? — простонал вылезающий из-под стола мужичок с редкой и давно нечесаной бороденкой.

— Аким, ты как там оказался? — спросил изумленный его появлением здоровяк.

— Явите божескую милость, налейте шкалик, — заканючил алкаш, начисто проигнорировав обращенный к нему вопрос.

— Я тебе покажу, шкалик! — рассердился буфетчик. — Ты там поди наблевал в углу, или того хуже, обгадился, а нам убирай!

Выйдя из-за стойки, он одной рукой подхватил скулящего и легко выволок наружу, не обращая внимания на протесты. После чего, проситель был поставлен в позу пьющего оленя и мощным пинком под зад отправлен в свободное плаванье.

— Строго у вас тут, — заметил Федя, когда буфетчик вернулся.

— Порядок должен быть! — глубокомысленно заявил тот.

— Это правильно.

Через некоторое время в зал нетвердым шагом зашла Лаура и, не без труда добравшись до стойки, остановилась, опершись на нее.

— Чего изволите? — с явным подобострастием в голосе спросил здоровяк.

— Прикажи подать Щербатому водочки и закуски. Рыбки там, огурчиков, рыжиков соленых, в общем, сам знаешь! Да смотри не в кабинет, а в подвал. Он там с дружками сидит, так что не жмись, чтобы два раза не бегать.

— Сию секунду! Может мадерки добавить и сладенького чего?

— Непременно! — пьяно кивнула проститутка, причем так сильно, что ее голова оказалась на столешнице, да так там и осталась.

— Ишь ты, заснула, — скривился буфетчик. — Вот задрыга!

— Но-но-но! — вскинула голову женщина и обожгла стоящего напротив мужика яростным взглядом. — Я все слышу!

Тот в ответ сделал каменное лицо, дескать, я вообще молчал, а вам послышалось. Лаура некоторое время сверлила его глазами, потом сникла и, махнув рукой, горько сказала:

— Уехать бы куда отсюда, далеко-далеко, чтобы и дорогу забыть!

— Куда прикажете, барышня? — подал голос, молчавший до сих пор Федор.

— Куда угодно, — равнодушно махнула рукой проститутка.

— Сейчас спроворим, — с поклоном отвечал Шматов и подхватил шатающуюся Лауру под плечи.

— Осторожнее, паря, — счел своим долгом предупредить залетного буфетчик. — Если удумал покуражиться, так отступи. А то ее хахаль тебя на лоскуты порежет!

— Не, мы люди смирные, — отмахнулся Федя. — У нас таких мыслей отродясь не бывало. Покатаю барышню и назад. Глядишь, к тому времени и чай поспеет!

— Мое дело остеречь, — пожал плечами здоровяк и равнодушно отвернулся.

Оказавшись на улице, Лаура жадно втянула в себя морозный воздух и, как будто немного протрезвела.

— Где-то я тебя видела? — обернулась она к Шматову.

— Сейчас вспомнишь, — посулил тот в ответ, и неожиданно сбив ее с ног, зажал одной рукой рот, чтобы не кричала, а второй принялся натирать лицо снегом.

Не ожидавшая такой подлости проститутка попробовала вырваться, но не тут-то было. Незнакомый извозчик крепко держал ее, продолжая оздоровительные процедуры. К тому же, вокруг не оказалось никого, чтобы позвать на помощь, а когда ее, наконец, отпустили, сил сопротивляться уже не было.

— Ополоумел? — зло взвизгнула она, попытавшись подняться, но тут же вновь растянулась поскользнувшись. — Вот скажу Щербатому…

— Цыц! — прервал ее Федор. — Скажи лучше, Будищев приходил?

— Федя? — изумилась проститутка. — Ты как здесь оказался?

— С крестным ходом шел да заблудился, — огрызнулся парень. — Я спрашиваю, Дмитрий Николаевич был тут?