Стрелки Шарпа - Ричард Шарп и вторжение французов в Галисию, январь 1809

- Как и многие испанцы, - сухо заметила Луиза, подавленная непривычной враждебностью.

- Понимаете, вы - еретики. И ваша армия бежала, - мягким извиняющимся тоном произнес Бореллас. - Ох уж эта политика, лейтенант. Я ничего в ней не понимаю. Я - скромный священник.

Умение скромного священника ориентироваться в подворотнях и закоулках Сантьяго-де-Компостела и спасли ризничего от французов. Он поведал Шарпу, как прятал ризничего во дворе штукатурщика, в то время как французы прочесывали дома.

- Они перестреляли много людей. - Священник перекрестился. - Если у кого-то находили охотничье ружье, этот человек объявлялся врагом. Бах! Если кто-то возражал против убийства - бах! - Бореллас отломил корку хлеба. - Не думал, что увижу врагов на земле Испании. Это все-таки девятнадцатый век, а не двенадцатый!

Шарп посмотрел на надменного Альзагу, который тоже не хотел видеть на испанской земле английских солдат-протестантов.

- Что такое ризничий?

- Хранитель сокровищ собора. Не клерк, разумеется. - Бореллас боялся, что Шарп недооценит высокого священника. - Отец Альзага - видный церковный деятель.

Ризничий заговорил громким голосом, и Бореллас испуганно съежился. Потом, чтобы замять собственное смущение, он начал настойчиво предлагать Шарпу отведать сухой рыбы и пустился в длинное объяснение, каких рыб вылавливают на побережье Галисии.

Между тем разговор о рыбе не мог скрыть, что между Виваром и Альзагой идет жестокое препирательство, причем поводом для разногласий является лейтенант Шарп. Вивар периодически кивал на стрелка. Отвечая, Альзага презрительно фыркал в его сторону. Лейтенант Давила углубился в еду, всем видом показывая, что не намерен участвовать в яростном споре.

Отец Бореллас, понимая, что его попытки занять внимание Шарпа ни к чему не приводят, вынужден был неохотно объяснить, о чем идет речь:

- Отец Альзага настаивает на применении испанских войск, - сказал он тихо, чтобы не мешать спорящим.

- Для чего?

- Это вам объяснит дон Блас. - Бореллас послушал еще. - Дон Блас говорит, что собрать пехоту может только капитан-генерал, а все капитан-генералы сейчас скрываются. В любом случае капитан-генерал захочет испросить разрешение галисианской хунты, а хунта из Коруны уехала, так что обращаться придется в центральную хунту в Севилье. Через месяц или два они согласятся выделить людей, но потребуют, чтобы командование осуществляли их офицеры.

В результате, говорит дон Вивар, будет поздно. - Отец Бореллас пожал плечами. - Я тоже так думаю.

- Поздно для чего?

- Это вам объяснит дон Вивар.

Вивар что-то страстно доказывал, подкрепляя свои слова решительными, рубящими жестами. Когда он закончил, Альзага неохотно кивнул, после чего Блас Вивар повернулся к Шарпу:

- Если не возражаете, лейтенант, расскажите о своей карьере.

- О моей карьере?

- Только не торопитесь. Мы будем переводить.

Шарп смущенно пожал плечами.

- Я родился...

- Об этом не стоит, - поспешно сказал Вивар. - Расскажите о своем боевом опыте. Где состоялось ваше первое сражение?

- Во Фландрии.

- Начните оттуда.

В течение десяти минут Шарп растерянно описывал бои, в которых ему приходилось участвовать. Он начал с Фландрии, где был одним из несчастных десяти тысяч солдат герцога Йорка. Затем, более уверенным тоном, рассказал об Индии. Освещенная дешевыми факелами комната с колоннами и камином казалась неподходящим местом для рассказов о Серингапатаме, Ассаме, Аргауме и Гавилгхуре. Тем не менее все слушали очень внимательно, даже Альзага увлекся повествованием о далеких битвах и отчаянных планах. Глаза Луизы сияли, она старалась не упустить ни слова.

Когда Шарп закончил рассказ о штурме глиняных стен Гавилгхура, все некоторое время молчали. В камине пылала смола. Наконец Альзага произнес что-то громким и хриплым голосом.

- Отец Альзага, - перевел Вивар, - говорит, что он слышал, будто у султана Типпу есть заводная модель тигра, раздирающего англичанина.

Шарп посмотрел в глаза священнику.

- Да, в натуральную величину.

- Он бы хотел увидеть эту модель, - опять перевел Вивар.

- Полагаю, она находится в Лондоне, - сказал Шарп.

Очевидно, священнику послышался вызов в словах лейтенанта, ибо Вивар не стал переводить его ответ.

- Что он сказал? - спросил Шарп.

- Ничего существенного, - с нарочитой беззаботностью ответил майор. - А где вы сражались после Индии, лейтенант?

- Отец Альзага сказал, - все ошеломленно посмотрели на Луизу, до сего момента скрывавшую знание испанского, - что сегодня ночью он будет молиться за душу султана Типпу, потому что султан Типпу убил много англичан.

Презрение священника затронуло солдатскую гордость Шарпа, и он перестал стесняться.

- Султана Типпу убил я.

- Вы? - недоверчиво воскликнул отец Бореллас.

- У ворот шлюза в Серингапатаме.

- У него были телохранители? - спросил Вивар.

- Шестеро, - ответил Шарп. - Отборные бойцы.

Он переводил взгляд с одного собеседника на другого, понимая, что больше ничего говорить не надо. Альзага выслушал перевод и крякнул.

Довольный поведением Шарпа, Вивар улыбнулся стрелку:

- А после Индии, лейтенант? Вы были в прошлом году в Португалии?