Стреляй вверх – не промахнешься

– Ну, не надо… – пробормотал Рождественский. – Все уже закончилось, родная…

И если бы сейчас его мог видеть кто-нибудь из тех, кому приходилось работать с этим человеком в боевой обстановке… Навряд ли он бы смог узнать сурового командира и бойца Монаха.

Василий вышел из комнаты. Жесткое лицо, холодный взгляд.

– Что там? – спросил Артем.

В ответ Скопцов провел оттопыренным большим пальцем у себя под подбородком. Артем кивнул – понятно.

– Кто-то должен за это ответить, – негромко произнес Скопцов. – И я, кажется, даже знаю, кто это будет…

Он медленно поднял руку с зажатым в пальцах пистолетом. Ствол был направлен прямо в лоб пожилого чеченца.

Как ни странно, но тот был жив. Единственный из своей команды мстителей. И даже не ранен. Однако пребывал в состоянии шока. Несколько секунд – и все его люди мертвы. А в доме ходят, распоряжаются, обсуждают свои дела так, как будто ничего и не произошло, враги. Причем не обращают на него, грозного мстителя, ни малейшего внимания. Вроде как и нет его здесь. Так, не человек, а просто предмет мебели. Шкаф там какой-нибудь или тумбочка.

– Отставить! – выкрикнул Артем. – Скопа, отставить!

– Почему? – Василий почти обиделся. Но пистолет все же опустил.

– Мы с ним пообщаемся маленько… – решил Артем.

К этому моменту Шовкат, обыскивающий трупы боевиков, отыскал ключи от браслетов. Артем, разминая запястья, которые еще недавно были окольцованы, подошел к креслу, наклонился вперед, к старику.

– Ты меня слышишь? – спросил он.

Старик молчал. Только беззвучно открывал и закрывал рот. Да глазами вращал. Рождественский отпустил ему легкую затрещину и повторил:

– Ты меня слышишь?

Голова получившего пощечину чеченца дернулась, он тяжело вздохнул, но в глазах появилось осмысленное выражение.

– Слышишь, – констатировал Артем. – Значит, запоминай. Ты в своем сумасшествии зашел слишком далеко. Пока дело касалось только меня, я еще тебя понимал. Ну или старался понять. Считай, что мы с тобой так играли. Но ты, старче, перегнул палку. Игра перестала быть игрой.

– Убей меня… – проскрипел старик.

– Нет, – покачал головой Артем. – Живи. И помни: если мне вдруг станет известно, что ты или твои подонки опять меня ищут… Просто ищут. Даже не для того, чтобы убить, а чтобы орденом наградить… Я тебя не трону. Но я отыщу всех твоих родных, где бы они ни были. И убью их одного за другим, до последнего человека. Включая женщин и детей. Ты мне веришь?

Взгляды врагов скрестились. И старик, заглянув в глубину серо-голубых глаз Монаха, понял со всей ясностью – сделает. Сделает то, что сказал. И ничто и никто не сможет остановить его.

– Ты мне веришь? – Пауза затягивалась, и Артем вынужден был повторить свой вопрос.

Старик отвел взгляд и в знак согласия кивнул. Да, он верит своему врагу.

– Помни об этом. – Артем выпрямился. – Всегда помни. Днем и ночью. Всех. До последнего человека. Но ты будешь жить. И будешь всех их хоронить…

– Уходим! – выкрикнул Скопцов. – Максим торопит. Светошумовые могли слышать соседи, как бы полицаи не приехали…

– Блин! – ругнулся Артем. – Шовкат, уводи Лизавету!

– А ты?

– Да мне бы штаны нормальные найти… Куда мне в этом тряпье!

– Ща сделаем! – Василий, прищурившись, смотрел на старика. – Кажется, твой размерчик, Монах…

Через несколько минут Василий и Артем, на котором был надет очень даже приличный костюм, выбежали из калитки дома и сели в стоящую у двора «БМВ». Машина тут же сорвалась с места, и уже через минуту ничего на улице не напоминало о происшедшем. Только медленно оседала поднятая колесами пыль.

А внутри дома бился в истерике пожилой чеченец, единственный уцелевший из команды мстителей. Мало того, что такой хороший и уже почти увенчавшийся успехом план провалился… Напоследок он получил самый натуральный плевок в лицо. Нет, не слюной. Старика чеченца совершенно голого – как библейский Адам – оставили в доме. Прикованного двумя парами наручников к трупу замученной и зарезанной его людьми Анжелы.

Не было никаких сомнений в том, что в самое ближайшее время в этот дом нагрянет местная полиция. Если даже соседи, живущие по принципу «моя хата с краю» и не сообщат в компетентные органы по поводу непонятного грохота, то члены команды-победителя сделают это всенепременно. И вот тогда старику придется очень многое объяснять…

Он бился, как пойманная рыба, пытаясь отделаться от навязанного ему в компанию трупа, но ничего не мог сделать. Весовые категории – его и покойной Анжелы – были слишком уж разными…

2

Уже через час самолет Малышева был в воздухе. Экипаж благоразумно сделал вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Ну съездили пассажиры в город, проветрились. Встретили, видимо, совершенно случайно друзей, пригласили их в Москву. Ну и по ходу дела избавились от своих опасных «игрушек». Куда они их дели?.. А какая, собственно, разница. Главное, что одной проблемой стало меньше.