Стреляй первым

— И о чем вы договорились? — дружелюбно спросил Резниченко. Он пока еще не мог представить, чтобы опасность поджидала его здесь, где он привык чувствовать себя в полной безопасности. Тем более ничего серьезного не могло случиться за два часа до встречи на Пушкинской. И молодой человек с револьвером не показался ему таким страшным, как, например, Шульц.

Возможно, потому, что бритоголовый был один. И Резниченко попытался установить с молодым человеком контакт.

— Хорошо поговорили?

— Уж куда лучше, — отозвался Кожин, плюхнувшись в кресло. — Узнали друг о друге много нового…

— Вы были знакомы раньше? — удивился Резниченко, и удивление было приятным: значит, все совсем не страшно.

— Не то чтобы знакомы, — бритоголовый тоже сел в кресло, и теперь Резниченко стоял посредине между ним и Кожиным. — Виделись мельком, но теперь мы познакомились поближе.

— Очень близко, — подтвердил Кожин. — На расстоянии револьверного дула. Познакомьтесь и вы, Григорий Александрович… Молодого человека зовут Артем.

— Очень приятно, а меня Григорий Александрович, — Резниченко протянул было руку, но бритоголовый даже не пошевелился в ответ. Резниченко заметил, что на правой руке у молодого человека не хватает двух пальцев. В сочетании с отказом в рукопожатии это стало внушать Григорию Александровичу некоторые опасения.

— Но я не помешаю вашей беседе? — все еще сохраняя любезный тон, спросил Резниченко.

— Напротив. Вы будете очень ценным собеседником, — заметил Артем. — Присаживайтесь.

Резниченко огляделся, но больше в комнате не было ничего пригодного, чтобы воспользоваться приглашением Артема.

— Я схожу на кухню, принесу табурет, — двинулся было с места Резниченко, но бритоголовый отрицательно качнул дулом револьвера.

— Садитесь на пол. Мало ли что там хранил на кухне покойный Аркадий Семенович. Может быть, у него пулемет в холодильнике хранится…

— Как это покойный? — Резниченко и вправду чуть не сел на пол.

— Очень просто, — Кожин, узнавший новость час назад, уже успел прийти в себя. — Артем утверждает, что это был несчастный случай. Но что-то я ему не очень верю…

— Кто вы такой и что вам надо? — мгновенно утратил всякую любезность Резниченко. Его теперь беспокоило, что бритоголовый может помешать встрече, и Григорий Александрович хотел немедленной ясности. Ответил ему Кожин:

— Если помните, то Аркадий Семенович набирал банду для отвлекающего маневра…

— Банду? Кто сказал «банду»? Я не слышал, чтобы он при мне произносил это слово. Речь шла об изъятии денег, — поправил Кожина Артем.

— Хорошо, хорошо. Так вот, Артем — как раз один из этой группы людей…

— Все это понятно, но как погиб Аркадий Семенович? Я все равно не понимаю…

— Я вам сейчас объясню, — сказал Артем, с трудом сдерживая эмоции. — Он погиб случайно. От непроизвольного выстрела. Но если бы я знал всю правду, если бы я знал, что он отправил меня и четверых других людей, в том числЬ моего лучшего друга, в заведомую ловушку, что все эти заезды за деньгами предназначены только для вашей выгоды, то я бы застрелил его намеренно.

— Так что же вы хотите? — продолжал волноваться Резниченко.

— Во-первых, у меня есть большое желание пристрелить вас обоих, поскольку вы составляли одну шайку-лейку с покойным Аркадием Семеновичем, пусть не мерзнут пятки у него в аду. Вы тоже замазаны в этом деле, и не надо прикидываться невинными младенцами.

— Положим, я и не прикидываюсь младенцем, — сказал Кожин. — К тому же ни я, ни Григорий Александрович не имели прямого отношения к вашей… группе. Это была исключительно инициатива Аркадия Семеновича. Он набирал людей, и если уж на то пошло — именно он вам врал.

— Правда? А вы тогда чем же занимались? Не вас ли я видел в тот день бегающим вокруг «Грот-банка» с радостной улыбкой на лице? А в руках у вас был телефон. Помнится, милиция тогда приехата очень и очень быстро. Кто-то ведь их предупредил, не так ли?

— Все это целиком лежит на совести Аркадия Семеновича, — повторил Кожин. — Мы имеем к этому некоторое отношение, но достаточно косвенное.

— Достаточно? — поднял брови Артем.

— Достаточно косвенное, чтобы остаться в живых, — быстро добавил Кожин.

— А уж это буду решать я, а не вы, — возразил Артем. — Я имею такое право. Вы подставили людей под пули, а теперь говорите, что имеете косвенное отношение ко всему этому… Ха!

— Послушайте, — взмолился Резниченко. — Мы уже все поняли, и вы поймите: Аркадий Семенович мертв, мстить вам некому! Скажите наконец, чего вы еще хотите? У нас просто нет времени сейчас на разговоры, иначе мы опоздаем на встречу!

— Я уже второй раз слышу про какую-то встречу, и должен вам сказать, что мне совершенно наплевать на любые встречи, и я буду вам говорить то, что считаю нужным, и столько, сколько считаю нужным.

— Подождите, Артем, — заговорил Кожин. — Я вам попытался объяснить, из-за чего разгорелся весь этот сыр-бор. Но тут как раз пришел Григорий Александрович, и мы вынужденно прервались…

— Да, Анатолий, объясните ему! — буркнул Резниченко. Артем поморщился:

— Объясняйте, но только без истерик…