Стреляй! «Бог войны» (сборник)

Долго мы еще разговаривали о производстве, торговых делах, пока не настало обеденное время. Так, несуетно и спокойно, проходил день за днем. Через неделю мы уже входили в устье Невы. Поведение команды изменилось, они часто оглядывали проплывающие суда, осматривали берег. У купца за поясом появилась пара пистолетов, я тоже последовал его примеру. Однако и на речном отрезке пути никто нас не побеспокоил, и до Пскова мы добрались благополучно. Корабль встал под разгрузку, я расплатился с купцом и сошел на берег. Поразмышляв некоторое время, снова решил искать подходящее судно до Москвы, в Россию пришла весна, снег почти весь растаял, если в городе дороги грязные, то между городами и вовсе не проехать. В порту подходящих судов не было, пришлось идти на постоялый двор. Каждый день три дня подряд ходил я на причал, когда наконец удача улыбнулась. Небольшая ладья к вечеру должна была отплывать в Москву. Реки уже очистились ото льда, кое-где широко разлившись. Купец на ладье, видно, сильно торопился, едва разгрузившись, команда споро отшвартовалась, и мы отправились в путь. На носу сидел впередсмотрящий, предупреждая о плывущих бревнах и прочих опасностях. Мы шли под парусом, когда ветер слабел, матросы садились за весла. К берегу пристали, когда уже совсем стемнело и на воде ничего разглядеть было нельзя. Плыть по весенней реке было ночью опасно, стоило наткнуться на бревно или корягу, и суденышко могло пойти ко дну вместе с товаром. При погрузке я видел, как легко грузчики таскали тюки с грузом, трюм был полон, а осадка ладьи почти не изменилась. Скорее всего в тюках были ткани. Груз сколь легкий, столь и опасный – в смысле привлекательный для разбойников, это не воск в бочках или железные изделия. Такой груз можно на любой лодке на берег быстро свезти и спрятать. Хотя купец ни словечком не обмолвился о грузе, я проверил пистолеты и нож. Первая ночевка прошла спокойно, на берегу развели костер, сварили кашу гречневую с мясом и салом. Все дружно поели из одного котла, улеглись спать. Остался лишь один дежурный на берегу у костерка. На следующий день, едва успев позавтракать, команда погнала ладью дальше. Мне приходилось лишь радоваться, что не тянемся потихоньку, скоро конец моего затянувшегося путешествия. Купец хорошо знал фарватер, вовремя поворачивал суденышко. В некоторых местах река разлилась метров на сто – сто пятьдесят, затопив прибрежные кусты и деревья, лишь кое-где из грязной воды торчали голые ветки. Гнали без обеда, перекусывая на ходу хлебом с салом да сушеной рыбой. Лишь в сумерках выбрали холмистый берег, где было посуше, и пристали. На костерке сварили кулеш с салом, быстро поужинали и улеглись спать на ладье, на берегу все-таки было влажновато. Лишь у костра, подстелив дерюжку, сидел вахтенный. Ближе к утру, когда сон был особенно крепок, я проснулся от какого-то всплеска. Рыба играет, что ли? Да какая сейчас, в такой разлив, рыба? Я насторожился, посмотрел на вахтенного. В скудном свете костерка он дремал сидя, уронив голову на грудь. Снова небольшой всплеск, чуть выше нас по течению. Я подполз к купцу, тихонько толкнул его, и лишь он стал просыпаться, зажал ему рот.

– Тихо, плещется что-то на берегу, чуть выше нас, как бы не тати.

Он кивнул и ползком, чтобы не было видно за низким бортом, начал будить команду – всего на ладье было восемь человек, я девятый. Вот на берегу мелькнула тень, к вахтенному подскочил человек и с ходу всадил нож в сердце, я и крикнуть, предупредить не успел. Кто же на вахте спит? Поделом. Тень кинулась к ладье, тянуть я не стал и выстрелил почти в упор, уверенный в попадании. Рядом с ладьей взвыли голоса, о борт стукнулась лодка, и на палубу посыпались разбойники. Слава богу, команда уже не спала и была наготове. Завязалась схватка. Разбойников было меньше – человек пять, но вооружены они были лучше – если у моряков ножи, то у татей сабли, кистени и дубины. В темноте все сразу перемешались. Я зажал в левой руке нож, в правой пистолет, пытаясь различить – кто где. Вдруг из общей свалки тел на меня бросился здоровенный бугай с дубиной в руке, грязный армяк был надет на голое тело. Повоевать я ему не дал, с ходу всадил в грудь пулю из пистолета. Здоровяк шлепнулся на палубу у моих ног. Схватка к тому времени стихла, нападение было отбито. Купец зажег факел. По палубе валялись убитые разбойники и двое из команды. Еще один матрос зажимал здоровой рукой раненую левую руку. При свете факела я сделал перевязку, оторвав подол его же рубахи. Обыскав разбойников и забрав оружие, тела столкнули в воду, палубу из ведер окатили водой, смыв кровь. Ко мне подошел купец, пожал руку:

– От всего сердца спасибо, выручил, разбудил вовремя, иначе все бы уже в воде убитыми плавали, да стрелял ловко, двоих живота лишил! Выследили, видно, в Пскове, я ведь не первый раз товар вожу, приметили. Заказ уж больно выгодный попался, купец османский в Москве большую партию берет, гонял в Псков, докупить надо было. Бог помог, не иначе, тебя на судно вовремя послал.