Стрелец

Иван только пожал плечами. А что тут скажешь? Эти вопросы его не касаются. Пусть сами решают, кто, кому и что должен. Он же для себя решил сблизиться с казаком. Конечно, в его глазах Карпов-младший сопляк, но и не такой уж. Он видел парня в деле, и не сказать, что тот произвел на него плохое впечатление. А посему есть чем зацепить для начала.

— А что там с этими лихими? — спросил Архип.

— Пока мы двигались по Пышме, Матвей с Фролом напрямки прошлись. Вышли на след тех беглецов, а там и баркас брошенный нашли. Разбойники на втором уплыли. Снарядили их знатно. Больших денег стоило.

— И кто бы мог?

— Не знаю. Кто угодно. Хоть те же Строгановы. Столько лет владеть землей, а тут ложка мимо рта проходит. Только оседлали соляные варницы, как на́ тебе, казна ставит свои и часть прибыли проходит мимо. Руды богатой там на каждом шагу, но Строгановы заводы отчего-то не ставят, все больше солью, пушниной да торговлей с Китаем пробавляются. А тут еще и богатейшая золотая россыпь. Вот и не сдержались.

— А как же новгородский говор?

— А что говор? Трудно Строганову новгородцев найти? Чай, род их из тех земель. Да и от Соли Камской до Чердыни новгородской и сотни верст не будет. Но, с другой стороны, вряд ли они. Потому как тогда могли бы все одно нас взять. Мы только до Чусовой с волоком трое суток добирались. Да по самой еще четверо, ни себя, ни весел не жалея. Если бы они, то не выпустили бы нас.

— А дальше что?

— А что дальше? — отхлебнув из кружки пива, пожал плечами Иван. — Еще на Чусовой встретили две сотни стрельцов при четырех пушках, коих государь отправил ставить острог. Да не одних, а с семьями наших работников. Ясное дело, те не возрадовались такому. Да что тут поделаешь. Кроме них еще два десятка семей. Ну и Елизара с дороги поворотили в обратный путь, прииск устраивать. В Москву мы только сегодня поутру прибыли. Пока поклонились царю, пока сдали добытое золото. Ну а там и домой. Поздравь, батюшка, наградил меня государь тысячей рублей. Бумага на то у меня в кармане, завтра с парнями отправимся к казначею и получим все сполна.

Все так. От щедрот душевных царь наградил Ивана немалой суммой. Хотя мог бы и еще чего присовокупить. Как ни крути, а первое золотоносное месторождение в России, да еще и столь богатое, что хоть за голову хватайся, хоть пляши вприсядку.

Иван никак не ожидал, что у них получится добыть более десяти пудов золота. По сегодняшним меркам, с учетом очистки металла от примесей, это не меньше семидесяти пяти тысяч. Серьезная такая сумма.

Если там развернуть масштабный прииск, то ежегодная добыча золота может дойти и до полумиллиона, а то и больше. И это при годовом бюджете казны в полтора миллиона рублей. Насчет объемов добычи — это прикидки Елизара. Доклад инженера Иван присовокупил к своему, и того, похоже, ожидает не менее щедрая награда. А еще не приходится сомневаться и в том, что уже по весне на Урал отправится новый караван со стрельцами и с куда большим количеством крестьян.

— Ну а у вас тут как? Гляжу, работы в мастерской хватает? — Иван решил перевести разговор в другое русло.

— Заказы, слава богу, не переводятся. Дня мало. А впотьмах трудиться не дело, — огладив бороду, со вздохом ответил Архип.

— Да понял уж. Ничего, батя. Я тут кое-что придумал. Глядишь, получится наладить свет. Ярко будет, если не как днем, то уж куда лучше, чем при свечах или лучине.

— Опять озарило чем? — вздернул бровь Карпов-старший.

— Озарило, батя.

— Это хорошо, — удовлетворенно произнес отец, уже уяснивший, что к затеям Ивана стоит относиться серьезно. — Правда, тут иная напасть случилась. Война у нас, вишь ли. Крымского хана воевать будем.

— Слышал я, что князь Голицын в поход собирается, — произнес Иван.

— А о том, что под тот поход учредили особую подать, пятую деньгу, тоже слышал? — с недовольным видом отставляя от себя кружку с пивом, поинтересовался Архип.

— Нет, не слышал. И что это значит?

— А то и значит. По разным податям мне приходится отдавать четвертую часть от прибытка. А в связи с войной положили в подать пятую часть от всего имущества и прибытка, без вычета уплаченных податей. Да еще и дьяк приказной, Якимов, приходил, опись мастерской устраивал. Так что уплатили мы и за наш с матерью дом с кузницей при нем, и за твой с мастерской. И с домницы десятину отдал.

— Так домницу уже год как не запаливаем, — недовольно проговорил Иван.

— Все одно учли. Топим мы ее или не топим, она стоит, и железом в прошлый год мы торговали, — отмахнулся отец. — Причем не одну учли, а две. Этот твой конвертер я тоже как домницу записал.

— И как считали? — став мрачнее тучи, спросил Иван.

— То добро, что твой секрет варки железа и стали никому более не ведом. Поэтому посчитали по старинке, за выделку ста пудов кричного железа. Правда, и цену взяли не нашу, по рублю за пуд, а обычную по рубль двадцать копеек. Вот и выходит, за две домницы я поначалу отдал сорок восемь рубликов, а потом еще столько же надбавил.

— Н-да. Хорошо хоть так, — решил не сотрясать воздух бесплодными возмущениями Иван.