Стрелец

Не получалось относиться легкомысленно к словам этого юнца. Дураком нужно быть, чтобы не придать значения. Коли говорит, значит, ведает нечто, скрытое от других. Нет, захватить и удержать те земли не выйдет. Московский царь не позволит. Новгородцы же воевать за россыпь не станут.

Почему? Да просто все. Коли та россыпь сыщется, то и принадлежать будет царю Дмитрию. Но вот захотят новгородцы наложить на нее свою длань. И кому она тогда будет принадлежать? Да она станет для новгородцев настоящим яблоком раздора. Как результат москвичи пришлют свои полки, и все закончится. А кому-то одному прихватить ту землицу никак не получится. Не выстоит. И никто из новгородцев не поможет.

Иное дело, если выследить отряд да пограбить, после того как они золотишко добудут. Да перебить всех подчистую, чтобы место тайным осталось. А там, глядишь, еще получится и тихонько добывать золото самому.

Как следует из грамотки, в Москве не больно-то верят в успех этого молокососа. Захотелось игрушке великой княгини высунуться, вот и старается. А та и потворствует своему полюбовнику. Но судачат без злобы, потому как Хованскую любят и уважают. Вот только Жилин вовсе не собирался к ним присоединяться.

— Вот что, Ермолай. А разыщи-ка мне Захара.

— Крачкина?

— Его.

— Так я мигом. Он как раз здесь, шкурки принес.

— Вот и ладно.

Вскоре в светелку вошел коренастый мужик с окладистой седой бородой. Лет сорок, но крепок и молодым не уступит. Скорее даже превзойдет их, потому как вдобавок к крепости тела у него за плечами еще и опыт прожитых лет. Пусть это и не помешало ему угодить в кабалу. Но то с любым случиться может. Жилин же тем случаем воспользовался.

Крачкин был знатным охотником. Бил пушного зверя и жил, ни от кого не завися. Человек вольный, не лишенный самолюбия, он как-то не спустил обиду одному купцу. У того хватило и изворотливости ума, и коварства, чтобы подвести охотника под значительный долг. Но когда купец уже торжествовал, готовясь обрести полную власть над охотником, которого суд признал кабальным, долг его выкупил Жилин.

— Звал, Игнат Пантелеевич?

— Здравствуй, Захар Кириллович. Проходи, садись, — вполне уважительно пригласил купец.

В жизни охотника практически ничего не поменялось. Разве что охотился он теперь не для себя, а для хозяина. Ну и случалось несколько раз выполнять поручения, вовсе не связанные с охотой. С тем же покойным Родионом в разных делах участвовал. И начиналось-то все с мелочей, но… Ладно, чего теперь-то. Ноготок увяз, всей птичке пропасть.

— Благодарствуйте, — усаживаясь на лавку и оглаживая бороду, степенно проговорил охотник.

— Как зверь? В руки дается?

— Дается, Игнат Пантелеевич. Слава богу.

— Это хорошо.

— Дело какое есть? — не выдержав, сразу перешел к сути охотник.

— Есть. Собирайся в путь-дорогу. Поедешь в Москву. Отпишу тебе грамотку к Лариону, он поможет во всем, в чем нужда будет. Но о том, зачем ты приехал, никому ни слова.

— И зачем же я поеду?

— Есть там один стрелец-молодец, в Дмитриевском полку. Иваном Карповым прозывается. Грозится сыскать на Урале золото.

— Многие грозятся, — хмыкнув, отреагировал на эти слова Захар.

— Этот сыщет, — убежденно произнес купец. — Твое дело проследить за ним. И когда он найдет золотишко, донести о том весть мне. Незамедлительно донести. Понял ли, Захар Кириллович?

— Понял, Игнат Пантелеевич. Не сомневайся.

— Как с золотом удачно сладим, вольную получишь. И коли захочешь, снова сам по себе станешь жить. А нет, так останешься при мне, жалованьем не обижу.

— Знаю, — вполне серьезно ответил охотник.

— Вот и ладно. Собирайся, Захар. До Москвы путь неблизкий. А там пока то да се, глядишь, и реки вскроются.

Глава 8 В западне

Спокойно. Спокойно. Спешка нужна только при ловле блох. А тут вот так. Взять прицел. Упреждение не нужно, цель неподвижна. Лось замер на месте. Ветер от него, поэтому человека не чувствует. Ошибка. Возможно, первая в его жизни. Но уж точно последняя. До него не больше шестидесяти шагов. Промазать Иван не может по определению.

— Иван! Ваня!

— Да чтоб тебя!

Иван в сердцах опустил карабин, наблюдая за вихляющим крупом лося, уже практически скрывшегося за деревьями. Палить зазря желания никакого. Не так уж у них много припасов. Он, конечно, постарался привезти изрядно пороха и свинца, но все же предпочитал быть побережливее. Мало ли как оно обернется. То, что их пока еще никто не трогал, ни о чем не говорит.

— Ваня, вот ты где! — радостно и возбужденно произнес Елизар.

— Да я-то тут. А вот ты чего орешь, как скаженный? Между прочим, только что ты оставил нас без свежатины.

— Ничего, чай, не голодаем. И вообще, ты ведь не на охоту отправился, а за мной приглядывать, — тяжело дыша и привалившись к сосне, изрек молодой горный инженер. — Сам же вызвался меня сопровождать. Потом оставил одного и поперся выслеживать дичь. А места тут, надо сказать, развеселые.

— Ну чего ты завелся? — отмахнулся Иван. — Понял уж, что начудил.