Стрелец

— Порядок. Вон лежит в углу, буркалами моргает. Как у вас? — с видимым удовольствием отозвался казак.

— Матвей, похоже, спутника этого прихватил. — Кивок в сторону пленника.

— А кто палил?

— Это я лихого подстрелил.

— Подстрелил он. Все бы тебе по людям палить. Жив хоть?

— Жив. Мамаша, а ну-ка быстро простыню или бинты. Раненого нужно перевязать, — завидев служанку, тут же распорядился Иван.

Ага. Щаз. Разбежалась. Смотрит на него, как на вражину распоследнюю. Еще бы. Девочку ее посмели обидеть, ироды проклятущие. Вот как пить дать с места не стронулась бы, если бы Мария не подала ей знак.

— Фрол, давай-ка этого под белы рученьки и вниз. Постережешь обоих, пока Матвей с раненым разбирается, а я за каретой сбегаю.

— Добро.

— Марфа, поди помоги служилым, — когда появилась служанка с бинтами в руках, приказала девушка.

Умница. Зарабатывает очки. А то мало ли, как они все обернут. Хованская — это куда как серьезно. Может возвысить, а может и в бездну низвергнуть. Так что совсем не помешает лишний раз проявить лояльность.

На выход двинулись гуськом. Сначала Иван, за ним Марфа и замыкал шествие Фрол с послом на плече, словно нес мешок с зерном. Спускаться по лестнице оказалось удобнее, чем подниматься. Пусть в фонаре, что несет служанка, и горит только одна свеча, света вполне достаточно, чтобы не сверзиться по ступеням.

А вот на улице их ждало разочарование. Пленник Матвея лежал с уже посиневшим лицом и остекленевшими глазами навыкате. Иван только разочарованно вздохнул, обнаружив при беглом осмотре обслюнявленный уголок белого докторского воротника. Интересно. А ему казалось, что подобный метод отравления вошел в обиход куда позже. Ну эдак ближе веку к двадцатому, а то и вовсе ко Второй мировой.

Лучше бы он ему все же саданул в челюсть, как собирался. Впрочем, ну пришел бы он в себя, и все одно сделал бы то, что сделал. Конечно, Иван знал о подобном приеме, да только не стал бы о нем вспоминать. Вот ей-ей не стал бы. Так что этого они потеряли бы без вариантов.

— Матвей, плохо дело, — передавая ветерану бинты и помощницу, сообщил парень.

— Что там еще за напасть? — вскинулся телохранитель княгини.

— Тот, которого ты взял, видимо, покончил с собой.

— Как так? — подскочил Матвей.

— Да вот так. Я не уверен, но, кажется, у него в воротнике был зашит яд.

— Ч-черт. Фрол там?

— Там.

— Другой цел?

— Цел.

— Посол?

— Да я-то откуда знаю. Я его ни разу не видел.

— Не видел. А спросить у Горлицкой не судьба.

— Да хватит вам собачиться, — не выдержала Марфа. — Посол это польский, хранцуз. Вы еще малость пошумите, и этого схороните. — Она ткнула пальцем во все еще пребывающего без сознания убийцу.

Иван с Матвеем переглянулись, потом посмотрели на хмурую служанку.

— Ладно. Дуй за каретой. А ты свети, я сам все сделаю. Чай, не впервой. — Это он уже пренебрежительно фыркнувшей служанке…

С того момента как они прибыли во дворец Хованской, события понеслись вскачь. Причем в прямом смысле этого слова. Едва добравшись до дворца и перепоручив пленников палачу, он же надсмотрщик, Матвей тут же оседлал лошадь и умчался с вестями в Измайлово. Они свое дело сделали. На этом их полномочия заканчивались и наступал черед великой княгини.

Правда, при этом Матвей не забыл отправить посыльного за дьяком из Разбойного приказа. Малый был предан Хованской, а потому шума поднимать не станет. Княгиню же лучше встречать, имея на руках хоть что-то, кроме предположений и домыслов. Пусть и весьма стройных.

Иван также не стал сидеть сложа руки. Велел оседлать двух лошадей и, ведя вторую в поводу, помчался на розыски Рудакова. Своего новоявленного друга и по совместительству подлекаря. А кому он еще мог перепоручить столь важного пленника, который того и гляди богу душу отдаст.

Как и полагается по закону подлости, Рудакова дома не оказалось. Он отправился на гулянье к своим знакомым и еще не вернулся. Ну а что такого. Это у Ивана успела произойти целая прорва событий. На деле же еще не наступила полночь. Вот так вот.

На этот раз все обошлось без эксцессов, и Павел нашелся по указанному его соседом адресу. Правда, пришлось затратить кое-какое время, чтобы выковырять его оттуда. Пусть молодой человек и не был аристократом, звание подлекаря уже открывало ему двери дворянских гуляний. С получением же степени доктора он автоматически получит и дворянство.

А вот Ивану оно не светило даже в перспективе. Потому и ходу в довольно богатую усадьбу ему не было. Пришлось сначала втолковывать слуге, кто именно ему нужен. А потом терпеливо ожидать, пока донесут до друга весточку или выйдут к визитеру с известием об отсутствии Рудакова. Мелькнуло было желание козырнуть именем княгини. Но по здравом размышлении Иван отказался от этой затеи.

Когда они наконец явились в дворцовую тюрьму, дьяк из Разбойного приказа уже находился там. Расположившись за столом в допросной, он весьма плодотворно беседовал с плененным послом, торопливо записывая его показания. Проходя по коридору мимо двери, Иван не удержался и заглянул. Но, обнаружив занятого делом дьяка, поспешил ретироваться.