Стрела Времени

Ожидание оказалось удивительно тревожным. Десять минут, которые потребовались машине, чтобы слетать туда и обратно, неимоверно растянулись. Холодный пар еще клубился над полом, когда Стерн выхватил из клетки свое устройство и принялся перематывать пленку.

Прозвучал его голос.

Никакого ответа.

The outgoing message was played again.

Again, there was no response. The crackle of static, but nothing.

Gordon was staring at Stern, his face expressionless. Stern said, “There could be a lot of explanations...”

Магнитофон вновь воспроизвел текст, который был предназначен для передачи.

И снова ответа не последовало. Лишь статические разряды потрескивали в динамике.

Гордон безо всякого выражения на лице посмотрел на Стерна.

— Может быть много объяснений... — пробормотал тот.

“Of course there could, David.”

The outgoing message was played a third time.

Stern held his breath.

More static crackling, and then, in the quiet of the laboratory, he heard Kate's voice say, “Did you guys just hear something?”

— Ну конечно же, Дэвид.

Сообщение, отправленное из двадцатого века, зазвучало в третий раз.

Стерн затаил дыхание.

Опять послышался треск разрядов, а затем в тишине лаборатории раздался голос Кейт:

— Парни, вы ничего сейчас не слышали?

Marek: “What are you talking about?”

Chris: “Jeez, Kate, turn your earpiece off.”

Kate: “But—”

Марек:

— О чем ты говоришь?

Крис:

— Тсс, Кейт, выключи наушник.

Кейт:

— Но...

Marek: “Turn it off.”

More static. No more voices.

But the point was made.

Марек:

— Выключи.

Голоса умолкли, лишь статическое электричество продолжало шипеть и потрескивать в динамике.

Но дело было сделано.

“They're alive,” Stern said.

“They certainly are,” Gordon said. “Let's go see how they're doing at the transit pad.”

— Они живы! — провозгласил Стерн.

— Они безусловно живы, — согласился Гордон. — Пойдемте посмотрим, как идут дела на площадке перехода.

Doniger was walking around in his office, mouthing the words to his speech, practicing his hand gestures, his turns. He had a reputation as a compelling, even charismatic speaker, but Kramer knew that it didn't come naturally. Rather, it was the result of long preparation, the moves, the phrasing, the gestures. Doniger left nothing to chance.

Дониджер расхаживал по кабинету, репетируя свою речь, отрабатывая жесты и повороты. Он был известен как великолепный, даже харизматический оратор, но Крамер знала, что эта репутация родилась не сама по себе Наоборот, она явилась результатом длительной подготовки, поиска самых точных слов, отработки каждого движения. Дониджер ничего не предоставлял случайности.

At one time, Kramer had been perplexed by this behavior: his endless, obsessive rehearsal for any public appearances seemed odd for a man who, in most situations, didn't give a damn how he came across to others. Eventually, she realized that Doniger enjoyed public speaking because it was so overtly manipulative. He was convinced he was smarter than anyone else, and a persuasive speech—”They'll never know what hit 'em”—was another way to prove it.

На первых порах Крамер была озадачена его невероятным, близким к одержимости, пристрастием к бесконечным репетициям любых своих появлений на публике. Такое поведение казалось странным для человека, которому было в высшей степени наплевать на то, понимают его другие или нет. Позднее ей стало ясно, что Дониджер получал наслаждение от общения с публикой, потому что людская масса так легко поддавалась управлению. Он был убежден, что гораздо умнее и находчивее любого человека на свете, и убедительная речь — «Они никогда не поймут, что же именно их убедило» — была просто еще одним способом доказать это.

Now Doniger paced, using Kramer as an audience of one. “We are all ruled by the past, although no one understands it. No one recognizes the power of the past,” he said, with a sweep of his hand.

И теперь Дониджер расхаживал по кабинету, используя Крамер в качестве аудитории, состоящей из одного человека.

— Всеми нами руководит прошлое, хотя никто этого не понимает. Власти прошлого никто не признает, — провозгласил он, подкрепив свои слова резким взмахом руки. 

“But if you think about it, the past has always been more important than the present. The present is like a coral island that sticks above the water, but is built upon millions of dead corals under the surface, that no one sees. In the same way, our everyday world is built upon millions and millions of events and decisions that occurred in the past. And what we add in the present is trivial.

— Но если вы задумаетесь над этим вопросом, увидите, что прошлое всегда играло гораздо более важную роль, чем настоящее. Настоящее подобно коралловому острову, который поднимается над водой, но построен из миллионов мертвых кораллов. Они скрыты под поверхностью воды, их никто не видит.

Точно так же и наш повседневный мир основывается на миллионах и миллионах событий и решений, которые произошли в прошлом. А то, что мы добавляем в настоящем, является просто незначительными надстройками.