Стрела Времени

That same year he moved ITC back to the United States, establishing a laboratory facility in Black Rock, New Mexico, one hour north of Albuquerque. A thoughtful observer might have noticed that he had again moved to a location with a pool of available physicists. But there were no observers, thoughtful or otherwise.

В 1994 году журнал «Тайм» опубликовал список двадцати пяти людей моложе сорока лет, определявших облик нашего мира Роберта Дониджера среди них не было. Никого это не заинтересовало; никто и не вспомнил этого имени.

В том же году он перевел МТК обратно в Соединенные Штаты, разместив исследовательский центр в местечке Блэк-Рок, штат Нью-Мексико, в часе езды на север от Альбукерке. Вдумчивый наблюдатель мог бы заметить, что он снова укрылся в уединенном месте с группой отборных физиков Но наблюдателей не было вообще никаких, а уж тем более вдумчивых.

So no one noticed when during the 1990s, ITC grew steadily in size. More labs were built on the New Mexico site; more physicists were hired. Doniger's board of directors grew from six to twelve. All were CEOs of companies that had invested in ITC, or venture capitalists. All had signed draconian nondisclosure agreements requiring them to post a significant personal bond in escrow, to submit to a polygraph test on request, and to allow ITC to tap their phones without notice. In addition, Doniger demanded a minimum investment of $300 million. That was, he explained arrogantly, the cost of a seat on the board. “You want to know what I'm up to, you want to be a part of what we're doing here, it's a third of a billion dollars. Take it or leave it. I don't give a damn either way.”

Так что никто не заметил, как на протяжении 90-х годов МТК постоянно увеличивалась в размерах В штате Нью-Мексико строились все новые и новые лаборатории, нанимались все новые и новые физики. Численность совета директоров возросла от шести до двенадцати человек. Все они занимали ведущее положение в компаниях, вложивших капиталы в МТК, или являлись персональными инвесторами. Все подписали безжалостное обязательство о неразглашении сведений, одним из пунктов которого предусматривалось депонирование персонального предварительного согласия на проверку при помощи детектора лжи по требованию компании, а также на прослушивание МТК личных телефонов без уведомления владельцев. Кроме того, Дониджер потребовал, чтобы минимальный размер инвестиции был равен тремстам миллионам долларов Это была, как он высокомерно объяснил, стоимость места в правлении. «Вы хотите знать, на что я нацелился, вы хотите стать частью того, что мы здесь делаем, и это стоит треть миллиарда долларов Либо давайте, либо проваливайте. Мне плевать, какой вариант вы выберете».

But of course he did. ITC had a fearsome burn rate: they had gone through more than $3 billion in the last nine years. And Doniger knew he was going to need more.

Но, конечно, ему было далеко не плевать. У МТК уже имелся ужасающий долг: в течение минувших девяти лет компания истратила более трех миллиардов. И Дониджер знал, что ему предстоят новые крупные расходы.

“Problem number one,” Doniger said. “Our capitalization. We'll need another billion before we see daylight.”

He nodded toward the boardroom. “They won't come up with it. I have to get them to approve three new board members.”

Gordon said, “That's a tough sell, in that room.”

— Проблема номер один, — продолжал Дониджер, — это наши капиталы. Прежде чем взойдет солнце, нам потребуется еще миллиард. — Он кивнул в сторону зала заседаний:

— Они сами не допрут до этого. Я должен заставить их принять троих новых членов правления.

— В той комнате придется как следует поторговаться, — заметил Гордон.

“I know it is,” Doniger said. “They see the burn rate, and they want to know when it ends. They want to see concrete results. And that's what I am going to give them today.”

“What concrete results?”

“A victory,” Doniger said. “These dipshits are going to need a victory. Some exciting news about one of the projects.”

— Я знаю, — ответил Дониджер. — Они видят, как нарастают долги, и хотят узнать, когда же это закончится Они хотят увидеть конкретные результаты. Именно эти результаты я и собираюсь представить им сегодня.

— А если поконкретнее?

— Победа! — пояснил Дониджер. — Этим говнюкам позарез необходима победа. Кое-какие захватывающие новости об одном из проектов.

Kramer sucked in her breath. Gordon said, “Bob, the projects are all long-term.”

“One of them must be nearing completion. Say, the Dordogne?”

Крамер затаила дыхание, — Боб, но ведь все наши проекты долговременные, — возразил Гордон.

— Один из них должен быть близок к завершению. Скажем, «Дордонь».

“It's not. I don't advise this approach.”

“And I need a victory,” Doniger said. “Professor Johnston has been out there in France with his Yalies for three years on our nickel. We ought to have something to show for it.”

— Нет-нет. Я бы не советовал говорить о нем.