Стрела архата

-- В химчистке, -- окончательно сник Чудаков и отрешенно опустил голову.

-- В химчистке! -- Голос Щеглова гневно загремел. -- И вы, Чурбаков, об этом так спокойно говорите!.. Далее, в течение нескольких часов вы преследовали бедную старую женщину, предварительно обманом выудив у нее свидетельские показания, опять-таки не имея на то никакого права, а под занавес запугали ее перспективой быть убитой в какой-то перестрелке.

-- Это не так! Гражданин следователь, все было совсем не так! Я не собирался ее пугать. Что же касается свидетельских показаний, то она сама мне все выболтала -- и о Храпове, и о посещении им химчистки. Я ведь хотел как лучше... хотел помочь следствию...

-- Верю. Потому и снисходителен к вам. -- Тон Щеглова вдруг заметно смягчился, раздражение прошло. -- Вы же должны понимать, молодой человек, что мы здесь не в бирюльки играем. Уголовный розыск -это серьезная организация, укомплектованная штатом опытных работников-криминалистов, а потому вам, Чумаков, как дилетанту и человеку, далекому от нашей работы, я бы рекомендовал заняться своими прямыми обязанностями и не лезть, так сказать... э-э... В конце концов, у нас стреляют.

-- Я не боюсь! -- горячо воскликнул Чудаков.

Щеглов махнул рукой.

-- Ладно уж...

Несмотря на возникшую в начале беседы неприязнь, этот молодой, не лишенный смекалки человек вызывал у следователя все же некоторую симпатию. Было в нем какое-то обаяние, непосредственность, даже наивность. Щеглов невольно вспомнил свои молодые годы... Но Чудаков не дал ему углубиться в воспоминания.

-- Гражданин следователь, я ведь могу дать свидетельские показания по этому делу.

-- Вы их уже дали.

-- Нет, я не о том. Я ведь знал покойного профессора Красницкого, наши дачи стоят рядом. Может быть, я что-то мог бы для вас прояснить.

-- Да, да, конечно. Но не сейчас. Когда будет нужно, мы вас вызовем. Впрочем, что весьма вероятно, ваша помощь может больше не понадобится. Надеюсь, в скором времени мы закроем дело. Храпов сознался.

-- Что? -- Чудаков вскочил. -- Сознался в убийстве? Не может быть!

-- Почему не может? Очень даже может. Храпов во всем сознался, но о причинах, толкнувших его на преступление, молчит. -- Щеглов взглянул на часы и заторопился. -- Я крайне признателен вам, Челноков, за вашу попытку помочь следствию, но буду еще более признателен, если впредь подобной самодеятельности вы устраивать не будете. Договорились?

Чудаков с понурым видом кивнул головой.

-- Ну вот и хорошо, -- продолжал следователь миролюбивым тоном. -К сожалению, больше времени я вам уделить не в состоянии. Дела, знаете ли. Прощайте, молодой человек, и звоните, если что. Вот ваш пропуск... Да, чуть не забыл. Если это вас не затруднит, не покидайте, пожалуйста, Москву в ближайшие дни.

Чудаков снова кивнул, взял пропуск и направился к выходу. Но уже у самых дверей его настиг телефонный звонок.

-- Следователь Щеглов у аппарата! -- послышалось за спиной. -Что? Да, один. Один, говорю, выстрел! Да куда ж еще громче... Как -две пули? Не может быть! А вы не ошиблись? Что? Вскрытие показало? Но ведь Храпов утверждает, что стрелял только один раз... Понял... Хорошо, приму к сведению. Спасибо. Спасибо, говорю! -- Щеглов, сильно озабоченный, бросил трубку. -- Черт! Связь не могут обеспечить! И где? В самом МУРе!..

Тут он вспомнил про Чудакова. Глаза его вдруг вспыхнули интересом и устремились на готового уже покинуть кабинет экспедитора.

-- Погодите! -- крикнул Щеглов. -- Один вопрос. Вспомните, только постарайтесь не ошибиться, сколько выстрелов вы слышали прошлой ночью? Подумайте, подумайте хорошенько!

Чудаков понял, что случилось что-то непредвиденное, и сердце его забилось от пока еще неясного предчувствия. Он напряг свою память и убежденно ответил:

-- Один.

-- Вы в этом уверены? -- спросил Щеглов, весь подавшись вперед.

-- Могу в этом поклясться.

Щеглов шумно выдохнул и как-то весь сник.

-- Ладно... -- рассеянно произнес он. -- Спасибо за помощь. Можете идти, Чебуреков, или как вас... забыл...

-- Чудаков.

-- Что? Ах да!.. Чудаков. Прощайте...

Чудаков покидал кабинет следователя в смятении. Оказавшись на улице, он предался тревожным думам. Из телефонного разговора Чудаков понял, что произведенное только что вскрытие выявило внезапную деталь: в теле профессора Красницкого обнаружено две пули, хотя, со слов следователя, Храпов стрелял только единожды, да и сам Чудаков был уверен, что чувства не обманули его. Он слышал только один выстрел -за это он мог поручиться. Какой же вывод?..