Стражи последнего неба

— Они попадают в ад. Прямо отсюда, — ответил он, медленно приближаясь ко мне.

— И Иегуда-Юдл Розенберг здесь был?

— Да, — тут ангел подхватил меня своей огненной рукой и швырнул в ворота.

Так вот кто убил Польского Святого! Ну, погоди, «молчащий ангел», я до тебя доберусь…

И вот я оказался в самом высшем зале — Святая Святых.

Он был колоссальных размеров. В нем царил сумрак. Над головой вместо неба полоскался гигантский занавес, на котором были изображены два обнявшихся херувима — точь-в-точь как было нарисовано на последней странице книги Адама.

Зал был наполнен различного вида ангелами, курсировавшими во всех направлениях. Внезапно раздался громовой голос:

— Свят, свят, свят, Господь Воинств, полна вся земля славы Его!

Послышалось оглушительное хлопанье многих миллионов крыльев, и все обитатели зала — и колеса огня, и святые твари — начали подниматься наверх, к занавесу, распевая:

— Благословенна слава Господня, исходящая из места Его!

Передо мной возник Метатрон, Князь Божественного Лика. Собственно, именно его я и ожидал увидеть в этом зале. Я находился как раз напротив его зрачков, которые сияли, как шаровые молнии (а общие его размеры даже невозможно было представить).

— Здравствуй, Ханох, сын Йереда, — сказал я ему, наверное, несколько фамильярно. — Всю жизнь мечтал тебя увидеть.

— Здравствуй, Яков, — ответил Метатрон. — Это я. Ты хочешь за занавес?

— Да, — не раздумывая, ответил я.

Метатрон сделал легкое движение крыльями — и я поплыл вверх вместе со всеми ангелами. Душу мою охватил неизъяснимый восторг, а занавес приближался. Все ближе и ближе, и вот уже два херувима готовы меня обнять…

* * *

— Яков! Яков! — где-то далеко-далеко, в Риме, Хаим Малах толкал в бока безжизненное тело Якова Рафаэля, совал ему под нос нюхательный табак… Бесполезно. Ибо еще в Торе сказано:

«Не может человек увидеть лицо Бога и остаться в живых».

Жанна Свет ЛЕТНИЙ СЕМЕСТР

Прошлое влияет на настоящее и будущее, но и будущее способно повлиять на прошлое. И не только повлиять, но создать его.

В рассказе Жанны Свет именно так и происходит. Интересно то, что это прошлое нам сегодня хорошо известно. А будущее, играючи повлиявшее на него, — действительно будущее. И в прямом, и в переносном смысле слова. Как еще можно назвать наших детей?

1

Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.

Берешит, 1:2

— Так, — скомандовала Ноа, — теперь привяжи веревку к моему поясу, а потом к своему.

Рон, сопя, затянул узел, взял в руку свободный, довольно длинный конец мономолекулярного шнура и оглядел остальных.

Они стояли цепочкой и терпеливо ждали, слегка переминались с ноги на ногу.

— Готово! — объявил Рон.

Тут же все отвернулись от него, ссутулились, уныло опустили головы, заложили руки за спину и пошли, немного раскачиваясь, точно смертельно уставшие и потерявшие всякую надежду люди.

Время от времени Рон хлестал свободным концом шнура по земле и стволам деревьев, голосом изображая звук хлыста. Тогда кто-нибудь из ребят, вздрогнув, вскрикивал, и несколько шагов шеренга проходила быстрее.

Первый класс начальной общеобразовательной школы «Луч» только вернулся из бассейна реки Конго, где изучал тему «Африка — от первобытного человека до наших дней», и теперь закреплял полученные знания, играя в работорговлю.

Играть было нелегко. Решительно никто из ребят не хотел изображать работорговцев. Разразились бурные споры, завершившиеся, впрочем, компромиссом: все будут рабами, а Рон, который здорово подражал разным звукам, будет делать вид, что щелкает бичом.

На том и порешили.

Сюда, в Иудею они приехали только вчера: начинался новый курс — «История Ближнего Востока». Между курсами полагалась неделя каникул, чтобы дети отдохнули и привыкли к новой обстановке, вот первый класс и отдыхал. С утра они уже обследовали весь сад, в котором стояли жилые домики, сбегали на ближайшие холмы, сняли на квадрокамеры величавый полет орлов и панораму пустыни. После обеда решили поиграть в Африку — об Иудее они еще ничего не знали, играть в нее не могли.

Шеренга связанных между собой девочек и мальчиков, раскачиваясь, приближалась к огромному кусту с плетистыми ветками, покрытыми гроздьями ярких цветов.

— Пойте, бездельники! — вскричала Ноа, и все заныли, изображая заунывную песню, и сама Ноа тоже застонала вместе со всеми.

Первые двое в шеренге уже завернули за куст — ребята договорились, что там — Средиземное море и стоит шхуна работорговца. Постепенно вся шеренга втянулась вслед за ними, все замолчали, и наступила тишина.