Стражи последнего неба

— И ты тоже? Я сказал — есть в земле Израиля город, где евреи могут жить свободно — приходите и живите! И почти никто не пришел. Потому что им нужно, чтоб это сказал не я, а Машиах. Знаешь, кто наш злейший враг? Не цари земные и не инквизиторы, а мы сами. Евреи не хотят понимать, что свое царство они не вернут, трактуя Талмуд и занимаясь перестановкой букв в Святом имени. Ни каббалисты, уткнувшиеся в свои трактаты, ни торговцы, трясущиеся над каждым медяком, не берут в толк, что государства создаются оружием и дипломатией. В Святую землю они едут лишь для того, чтоб умереть там, но не для того, чтоб жить, трудиться и строить, и в сердце своем называют меня святотатцем. Но от тебя, признаться, я ожидал иного. Ты тоже отказываешься поселиться в Тверии, потому что князь Иосиф из анусим непохож на Машиаха?

Шилох покачал головой:

— Не в этом дело. Ты сам сказал — земля, на которой стоит этот город, свята, а я далек от святости. Я ничем не лучше наших противников. Мы проклинали венецианцев за то, что они лгут и убивают, но разве я не делал того же самого? И, что хуже всего, я не раскаиваюсь в этом. Так что вряд ли я обрету покой при этой жизни. Позволь мне служить дальше, мой князь, и дай очередное поручение.

— Что ж, пусть так. Путь в католические страны для тебя закрыт, а на островах ты оставаться не хочешь. Поэтому поезжай в Антверпен и возьми с собой дочь. Там тебе будет нетрудно обосноваться. У меня давние связи в этом городе и немало друзей среди гезов.

— У нас не может быть друзей среди христиан. Думаешь, протестанты будут относиться к нам лучше, чем католики? Как только гезы одержат полную победу, они примутся чернить тех, кто им помогал.

— До сих пор у меня не было причин сомневаться в принце Оранском, — сказал Иосиф.

Шилох промолчал.

— Ты скажешь, что у меня так же не было причин сомневаться в императоре Максимилиане. Но он умер, а его наследники повели себя совсем по-иному. Что ж, все люди смертны, а некоторые на людей и вовсе не похожи. Но ты вот бранил венецианцев, а я бранил талмудистов. Но я кое-что помню. Ибо учат мудрецы: «Там, где нет людей…»

— «…старайся быть человеком», — закончил Шилох изречение Гиллеля Старца.

— Верно. Итак, ты поселишься в Голландии. Обратишься к Мартину Лопесу и Маркосу Пересу. Они помогут тебе выправить документы. Но это лишь первый этап моего поручения. Как ты, возможно, слышал, милостью господина нашего султана я еще и правитель Валахии…

— Валахия? Но это же сущая дыра.

— Безусловно. Но в качестве плацдарма для походов в Европу — дыра стратегически важная. До того как Османы присоединили ее, это вдобавок был еще и сущий гадючник. Последний господарь — этот, с мерзким прозвищем, так допек своих подданных, что они сами снесли ему голову. И вот, спустя немало лет, оттуда стали доходить слухи — один нелепее другого, причем связанные именно с этим покойным злодеем. Мои враги часто называют меня человеком неверующим. Однако природа этих слухов такова, что поверить в них не может ни один здравомыслящий человек — будь то еврей, турок или христианин. Потому я подозреваю, что распускают их представители одной из враждебных Турции держав, чтобы, прикрываясь именем убитого господаря, подготовить вторжение. Я не хочу, чтоб твой визит связывали со мной, оттого и отправляю тебя туда кружным путем. Ты поедешь туда в качестве голландца — это не вызовет подозрений. И разберешься, что там происходит.

— Понял, — сказал Шилох. И уточнил: —А какое прозвище было у этого господаря?

— Очень напыщенное. Сын Дракона, — ответил герцог. — По тамошнему — Дракула.

Хольм ван Зайчик АГАРЬ, АГАРЬ! ИЗ ЦИКЛА «ПЛОХИХ ЛЮДЕЙ НЕТ»