Стража! Стража!

А еще этот орангутан со своей книгой…»

Днем библиотека гудела от бурной деятельности. Ваймс чувствовал себя здесь несколько неуверенно. Строго говоря, как капитан стражников, он имел право ходить где угодно и заходить куда угодно. Но волшебники всегда заявляли, что Университет живет по своим, чудесным законам. Крайне неблагоразумно наживать себе врагов среди тех людей, в результате общения с которыми можешь считать себя счастливчиком, если в итоге сохранишь прежнюю температуру, не говоря уже о форме.

Библиотекаря он нашел сгорбившимся над столом. Орангутан выжидающе посмотрел на Ваймса.

— К сожалению, ее еще не нашли, — сообщил Ваймс. — Поиски продолжаются. Однако есть один момент, и ты можешь поспособствовать поискам.

— У-ук?

— Это ведь магическая библиотека? Я хочу сказать, эти книги вроде как разумные? Вот что я подумал: держу пари, если я заявлюсь сюда среди ночи, они сразу поднимут шум. Потому что не знают меня. Но если бы они меня знали, то, наверное, не возражали бы против моего присутствия в столь неурочное время. Значит, тот, кто взял книгу, должен быть волшебником, верно? Во всяком случае, кем-то, кто работает в Университете.

Библиотекарь огляделся, схватил Ваймса за руку и отвел его в уединенный уголок между двумя книжными полками. Только оказавшись там, он кивнул головой.

— Это кто-то, кого они знают?

Библиотекарь пожал плечами, затем опять кивнул.

— Поэтому ты и обратился к нам?

— У-ук.

— Он из университетского совета?

— У-ук.

— Есть идеи, кто бы это мог быть?

Библиотекарь пожал плечами — жест, исполненный глубокой выразительности для существа, чье тело, по сути, представляет собой висящий на лопатках мешок.

— Ладно, это уже что-то. Дай мне знать, если случится еще что-нибудь странное. — Ваймс оглянулся на книжные шкафы. — Ну, более странное, чем обычно.

— У-ук.

— Благодарю. Приятно встретить гражданина, который считает своей обязанностью помогать страже.

Библиотекарь дал ему банан.

Выходя на бурлящую улицу, Ваймс испытывал весьма необычный подъем. Определенно, он начал кое-что выявлять. Находить кусочки мозаики. Ни один из этих кусочков в отдельности ничего не значит, но каждый содержит в себе намек на целую картину. Все, что нужно, — это найти уголок или кусочек края…

Он был вполне уверен, что это не волшебник — что бы там ни думал библиотекарь. Во всяком случае, не из тех, что пасутся в Университете. Такие вещи не в их стиле.

Да, это драконье лежбище… Надо ведь что-то предпринимать. Самой разумной политикой было бы подождать и посмотреть, появится ли дракон сегодня вечером, а потом постараться выследить, куда он денется. Значит, надо наблюдать с высокого места. А есть ли какой-то способ обнаружить присутствие дракона? Впрочем, с определителем драконов Ваймс сегодня уже сталкивался. Творение Себя-Режу-Без-Ножа состояло из обычного металлического стержня с куском дерева в качестве рукоятки. Если металл расплавлялся до рукоятки, значит, вы нашли дракона. Подобно большинству приспособлений Достабля, определитель отличался абсолютной, хоть и своеобразной, эффективностью, оставаясь в то же самое время совершенно бесполезным.

Должен быть лучший способ обнаружить чудовище, нежели ходить с железной палкой и ждать, пока у тебя сгорят пальцы.

Клонящееся к закату солнце расплющилось по горизонту, как сваренное всмятку яйцо.

Анк-морпоркские крыши и в обычное время топорщились рядами горгулий, но теперь они прямо-таки расцвели жуткими физиономиями, которые можно увидеть разве что на деревянных гравюрах, посвященных вреду пьянства и продающихся среди вообще не покупающих гравюр классов. Многие морды шли в комплекте с телами. В лапах горгульи сжимали не менее жуткое оружие, которое в течение многих веков передавалось из поколения в поколение, зачастую несколько насильно.

Со своего наблюдательного пункта, расположенного на крыше штаб-квартиры стражи, капитан Ваймс хорошо видел высыпавших на университетские крыши волшебников. Улицы были заполонены искателями сокровищ, у каждого в руке по лопате. Если дракон действительно устроил себе постель где-то в городе, то завтра ему придется спать на полу.

Откуда-то снизу донесся зазывный клич Себя-Режу-Без-Ножа Достабля, а может, кого-то из его коллег. Они торговали горячими сосисками. Внезапно Ваймс почувствовал прилив гражданской гордости. Есть что-то правильное в гражданском населении, которое, оказавшись перед лицом катастрофы, думает о продаже горячих сосисок участникам сопротивления.

Город ждал. Показались звезды.

Моркоу, Шноббс и Колон тоже ждали на крыше. Колон дулся, потому что Ваймс запретил ему пользоваться арбалетом и стрелами.

Этот вид оружия в городе не поощрялся, поскольку при всей своей мощи арбалет имел одну неприятную особенность, а именно: стреляющий из него попадал в какого-нибудь невинного прохожего ровно в ста ярдах от того невинного прохожего, в которого целился.

— Все правильно, — рассудительно заметил Моркоу, — Закон о Метательном Оружии (Общественная Безопасность) от 1634 года.