— Если вдруг обнаружится, что… Ну что это и в самом деле, ну Павел, — сказала она, запинаясь от того, чтобы ненароком не произнести вслух неосторожную фразу, по которой — пусть даже косвенно — можно было бы предположить, что она допускает такой вариант развития событий. Она уже сделала одну глупость, хватит с нее.
— А вот как раз тогда и будет плохо.
Она отвернулась, стараясь принять правильное решение. А какое оно, правильное-то?! Шпионить за Пашей? Или отказаться, чтобы за ним шпионил кто-то другой? «Нюхачка» несчастная!
— Ты не переживай, — неожиданно мягко сказал маг-директор. — В случае чего можешь смело обращаться ко мне или к кому угодно. Мы все тебе поможем.
Марина чуть было опять не ляпнула про Михал Михалыча, но вовремя удержалась. Все так все, что уж тут говорить об отдельных персонах. Вместо этого она задала другой вопрос:
— А что там с терминалом?
Спросила и посмотрела на директора. Неожиданно этот вопрос приобрел для нее огромное значение. Точнее, ответ на него.
— Там все утряслось. Пока. Дальше будем разбираться.
И в этот момент, когда поняла, что маг-директор с ней неискренен, она приняла решение и отважилась исполнить его просьбу. Она займется расследованием. Она выложится, вывернет себя наизнанку, но сделает то, что хочет Горнин. И даже больше того. Не решила пока только одного — что она будет ему говорить. И будет ли говорить вообще.
— Я пойду?
Или ей показалось, что она спросила, а на самом деле просто объявила это?
— Скоро здесь будет один человек из органов. Подожди.
И опять. Было очень похоже, что вместо точки Горнин поставил знак вопроса. Или ей показалось?
— Нет, — отрезала она. — Я сама.
И спустя секунду поправилась, почувствовав категоричность своего тона, граничащего с хамством:
— По крайней мере, пока.
— Как знаешь, — кивнул Горнин.
Сейчас он не был похож на всесильного маг-директора, перед которым трепещут дворники и сильные мира сего. Больше всего он был похож на человека, попавшего в трудное положение, выход из которого зависит уже не от него самого, а от кого-то другого.
Вернувшись к себе, Марина несколько минут занималась тем, что выдвигала ящики стола и просматривала их содержимое, как человек, который хочет забрать свои личные вещи, с тем чтобы больше сюда не возвращаться. В какой-то книжке она вычитала и запомнила выражение «настроение ниже нуля». Наверное, у нее сейчас было такое же. А какое оно может быть у человека, вступившего на путь обмана и предательства?
Но, едва вспомнив ту фразу, сжала зубы и обругала себя самыми грязными словами, что смогла вспомнить. Не поддаваться! Не раскисать! Работай!
Так когда-то она начинала свой путь практикующего мага, превращаясь в него из полусумасшедшей девчонки, в пьяном трансе умеющей угадывать болезни. Над ней подсмеивались, откровенно издевались, заставляя с завязанными глазами распознавать то, что находится под грязной повязкой, куда вечно пьяный папаша мог, глумливо подмигивая собутыльнику, подложить кусок сырой свинины или щепотку отрезанных у разных людей ногтей. Так ей подсунули полуживого — или полумертвого? — бомжа с отмороженными конечностями, язвой желудка, застарелым сифилисом, псориазом и еще кучей других болячек, а она, малолетка, старательно пыхтела, водя над стонущим телом ручонками. Или когда папаша потащил ее к своему начальнику — «лечить». Тот явно настраивался поиметь девочку, да практически и не скрывал этого, как и папаша, решивший таким образом отсрочить свое увольнение из-за бесконечной пьянки, но когда она, потея и заикаясь от страха, выдала ему диагноз, а потом еще и надавила, тот, обделавшись, едва добежал до унитаза. Папочку все равно выперли с работы, но она почувствовала себя, свою силу.
Марина встала и потянулась за курткой — на самом деле она, как ветхозаветные старцы, все свое носила с собой, — когда дверь без стука открылась, и вошел Михал Михалыч.
— Уходишь? — спросил он с порога.
Она помедлила с очевидным ответом. Потом сказала:
— Я скоро вернусь.
Стареющий маг покивал головой. А она и не знала, что он на «ты» с Петровичем.
— А вы?
— Я? Да как тебе сказать, Мариночка. Долгий это разговор. Я вот чего хотел сказать. В случае чего, ты рассчитывай на меня. Ладно? И Паше скажи. — Он заглянул ей в глаза. — Скажешь?
— Обязательно. Если увижу.
— В этом я не сомневаюсь. Удачи вам.
Было полное впечатление, что он прощался с ней. С чего бы?