Страж нации

Да, за создание «связки» проголосовало 644 депутата, против — 199. Но правы были и те, кто напоминал: по Конституции и регламенту Председатель избирается тайным голосованием отдельно, Первый заместитель — отдельно. А вот на два раздельных голосования доверия не хватало. Реальные противники «связки», как и нашего с Хасбулатовым избрания, были с обеих сторон. Кто-то — из политических принципов, а кто — и из вполне понятного желания самому занять один из двух руководящих постов. А тайное голосование всякий раз таким играм способствует.

Противостояние двух политических линий, двух альтернатив было столь острым, что всерьез обсуждался вопрос о внесении изменения в Конституцию, чтобы сделать возможной «связку». Не менее бурно одновременно обсуждался вопрос, отложить решение вопроса и сам Съезд на осень, или все решать сейчас.

Трезвые голоса, того же В.Б. Исакова, призвавшего поверить друг другу и проголосовать «связку» поочередно, не меняя Конституции, уже были не слышны. На моем избрании Председателем уже стали настаивать три фракции — «Аграрный союз», «Россия» и «Отчизна».

Добавил свою ложку дегтя и Р.И. Хасбулатов, взяв слово для перечисления моих «грехов»:

— Перед принятием решения будет полезно вам напомнить о некоторых претендентах. 329 нормативных актов принято Съездом и Верховным Советом за весь год. Вот из претендентов — Бабурин Сергей Николаевич: «за» основные решения — 11, «против» — 276. Общая поддержка Съезда, Верховного Совета… (шум в зале) — 1,7 процента.

Из зала пытаются Хасбулатова остановить, просят не обострять ситуацию, но он явно сорвался:

— Нет, я должен вам сказать. Шахрай, который, кстати, расколол демократическое движение, — 297. «За» — 286, «против» — 11. Лукин — 211. «За» — 176, «против» — 35…

Шахрай С.М. тут же тонко мстит Хасбулатову:

— С каждым туром авторитет нашего будущего Председателя тает, как шагреневая кожа. Сейчас в нашем зале концентрация абсурда достигла своей критической массы. Руслану Имрановичу я возражу: видимо, дело не в демократах, а в кандидатуре (аплодисменты).

Шорин В.П., Шуйков В.А., Ельцов Ю.А., Старовойтова Г.В., Степанов Д.Е. Хубиев В.И., Ойнвид Г.М. и многие другие пытались предложить собравшимся другие варианты решения. Наконец, попросили высказаться Президента РСФСР.

Б.Н. Ельцин поддержал предложение согласительного совещания, заявив, что постепенно все равно произойдет консолидация между Р.И. Хасбулатовым и С.Н. Бабуриным:

— Они постепенно и в личных отношениях уже не будут, как огонь и вода, я полагаю, это лучший вариант. А еще скажу вам: Руслан Имранович подходил ко мне и сказал, что он согласен с этим вариантом, что он, если его изберут, предложит кандидатуру Сергея Николаевича Бабурина на должность первого заместителя. Я Руслану Имрановичу верю и думаю, что это будет хорошая пара!

Проблема, однако, в том, что и самому Борису Николаевичу у многих из нас уже не было доверия. Тем не менее, я стал склоняться к компромиссу.

Вновь выступают кандидаты, на этот раз Хасбулатов как фаворит первым. Он обещает в случае избрания предложить меня Первым заместителем. Подходит мой черед. Я уже чувствую общую атмосферу:

— Мы устали за сегодняшний день, устали за время работы нашего Съезда. Остается надеяться, что мы устали не на всю жизнь.

Не снимая своей кандидатуры, я сдержанно реагирую на «статистический» выпад против меня Хасбулатова и заявляю:

— Если Руслан Имранович Хасбулатов будет избран Председателем Верховного Совета РСФСР, он должен будет предложить ту кандидатуру своего первого заместителя, с которым, по его мнению, он сможет обеспечить максимальную работоспособность Верховного Совета и Съезда, нравится вам это или не нравится.

Поздним вечером проходит голосование. Итоги объявляются утром 17 июля и они сразу удивляют: в голосовании участвовало всего 875 человек.

Бабурин: за — 412, против — 462;

Хасбулатов: за — 409, против — 465.

Шестое голосование по нашим кандидатурам не просто не поставило точки в споре, оно показало, что Президента РСФСР не услышали, в реальность «связки» не поверили. Да, количество голосов, полученных мною, упало до самого низкого за Съезд показателя, но (парадокс!) и число голосов, отдаваемых за Хасбулатова, неожиданно тоже упало. Последний нюанс я всерьез оценил далеко не сразу.

По результатам всех шести голосований Съезда по кандидатурам Председателя Верховного Совета РСФСР я лидировал.

Съезд понял, что ситуация не имеет быстрого выхода. После кратковременной растерянности и поиска виновных, то — среди членов президиума, то — среди депутатов-обструкционистов (типа: «пусть главный редактор „Аргументов и фактов“ Старков свою фамилию напечатает первой в списке прогульщиков, потому что он ни в одном голосовании не участвовал»), оставалось одно — уходить на осень.

Безрезультатность Съезда, да еще по моей вине, не могла не хлестнуть по самолюбию. Я нервно бросился к микрофону: