Стратегия Второй мировой. Восточный фронт

Он прибыл в часть, находившуюся на Курской дуге. Сначала, естественно, был концерт. Лейтенант Шуйдин читал рассказы Чехова, юморески, удивлял всех акробатическими трюками. И срывал гром аплодисментов.

А утром получил новую «тридцатьчетверку», осмотрел ее по-хозяйски, познакомился с экипажем – пора, брат, воевать. Учился ты хорошо, матчасть изучил, танк освоил, с тактикой боя на «Т-34» познакомился.

В местечке Сухой Яр получил Михаил Шуйдин боевое крещение. Во время напряженного боя четыре «тридцатьчетверки» ворвались в расположение противника и, круша все на пути, устремились к населенному пункту. Немцы врассыпную. Советские танки уничтожили несколько минометных батарей, подбили два танка, подлетели к населенному пункту. Машина Шуйдина оказалась у немецкого штаба. Пулеметной очереди хватило: немцы разбежались. Шуйдин с подчиненными набил танк документами, папками с грифом «Совершенно секретно» и вернулся в составе группы в часть. Хорошее боевое крещение!

А потом началось наступление, и бои, бои, и редкие минуты, часы, дни отдыха, когда «рожденный артистом» веселил своим искусством соратников.

Михаил Иванович Шуйдин (1922–1983) на фронте и на арене цирка

Однажды, правда, он забылся. Случилось это гораздо позже Курской битвы, на границе Белоруссии и Литвы. Танковая частьфорсировала небольшую реку. У молодого лейтенанта было очень театральное настроение, и он стал читать по рации рассказы Зощенко. Все, кто слышал его, смеялись и, смеясь, одержали важную победу. Михаил Шуйдин спрыгнул с танка и тут только подумал, что нарушил боевой устав, что начальство за это по головке не поглядит. Но командир танковой бригады генерал Ази Асланов объявил лейтенанту Шуйдину благодарность за поднятие боевого духа солдат.

9 июля 1944 года два советских танка Данилова и Шуйдина форсировали реку Вилию, правый приток Немана (Нямунаса), захватили важный плацдарм, и начался неравный бой. Немцы беспрерывно атаковали, не давая возможности подбросить им подкрепление, развить успех смельчаков. Орудие Данилова заклинило. Шуйдин, командир взвода, выбрался из танка через нижний люк, подполз к машине Данилова, помог устранить неисправность. «Почему наши не атакуют?» – прочитал он вопрос в глазах подчиненного, но лишь крикнул: «Держись! Наши скоро подоспеют!» – и пополз к своему танку.

Они не знали, что в это время сослуживцы читали листовку-молнию, в которой было коротко написано о подвиге Шуйдина и Данилова и которая заканчивалась словами: «Последуем примеру наших отважных товарищей… Освободим Сморгонь. Вперед, товарищи!»

35-я гвардейская танковая бригада готовилась к сражению. Бригада – это не два танка. Успешное форсирование водной преграды, последующее наступление, взятие Сморгони, города, расположенного чуть поодаль от реки Вилии, нужно тщательно подготовить. Быстро, но тщательно.

Шуйдин и Данилов вели неравный бой до позднего вечера. И вдруг они услышали тишину. Немцы устали атаковать, решили передохнуть. И над долиной Вилии зависла тишина. Ночи июльские не такие уж и тихие. Стрекот кузнечиков и цикад стоит над летним Полесьем. Столько здесь жизни, столько звуков. А тут – тишина. Вся живность с людьми во главе умолкла от усталости. Надо отдохнуть.

Утром бой разгорелся с новой силой. Боеприпасы кончались. Командир бригады давал последние распоряжения. Немцы все яростнее атаковали взвод Шуйдина.

В полдень Ази Асланов начал операцию.

А через несколько дней в газете «Правда» напечатали большую заметку о подвиге Михаила Шуйдина. А еще через день-другой бригада Асланова продолжила наступление. В боях под Жагаре, литовским городом на реке Швете, немецкий снаряд попал в танк Шуйдина, загорелся. Михаилу обожгло лицо, руки. В полусознательном состоянии он вылез из танка и пополз куда-то по колее. Глаза ничего не видели, лицо горело. Шуйдин потерял сознание.

Очнулся в госпитале. В конце августа 1944 года он попал на больничную койку и провел здесь полгода.

«Рожденный артистом» – цирковым артистом! – Михаил Шуйдин вернулся домой. Лицо обожженное, одна рука почти бездействует. Дорога в цирк… закрыта? Что ж, война есть война. «Пуля – дура». Ей все равно, кого убивать, ранить, увечить.

Но жизнь продолжается. Он – молодой, всего 23 года. Из них четыре года отдал защите Отечества. Командир танковой роты, боевые ордена и медали. Опытный человек. Он бы нашел приличную работу и в Москве, и в родном Подольске. Так распорядилась война. «Рожденный артистом» артистом стать не сможет.

«Нет, смогу!» – сказал старший лейтенант Шуйдин, взял в руки гантели. И каждый день – тренировка. Не обыкновенные упражнения с гантелями, а именно тренировка. Руку нужно восстановить. Он победил и в этом многодневном бою с самим собой, он победил самого себя. И подошел к турнику…

А потом он пришел в цирковое училище на первый курс. Боевой офицер – и юные сокурсники. Небольшая стипендия, хлебная карточка. И учеба, учеба, учеба.