Стратегия Второй мировой. Восточный фронт

А тут такой случай приключился в отряде Ковпака в первом рейде по Сумской области. Отряд остановился в селе. Ковпак расставил на перекрестках дорог заставы, и одна из них захватила одинокого человека. Партизаны доставили пленного в штаб. Начался допрос.

Пленный в гражданской одежде вошел в помещение, увидел важных людей и радостно крикнул:

– Здравия желаю, господа полицейские!

Вот те на!

Комиссар Руднев удивился, виду не подал, ответил, листая сложенные папкой листы бумаги на столе:

– Здравствуй.

Пленный ободрился. Руднев задавал вопросы, пленный охотно отвечал, рисуя душещипательный образ сына кулака. Он еще был пацаном, когда комиссары, раскулачили, а затем убили отца. Он был младшим ребенком. Старшие вовремя разбежались по разным городам, пристроились кое-как под чужими фамилиями, а уж он горя хлебнул сполна. Да не выдержал, высказал одному комиссару все, что думает о нем и о Советах, и загремел на Соловки, там с несчастными монахами баланду хлебал, да сбежал. Говорил пленный убедительно и со знанием дела. Очень трудно было не поверить ему. Рядом с Рудневым один партизан печатал какой-то приказ Ковпака на машинке «Ремингтон». Но жалостливая и драматичная судьба пленного, распекавшего большевиков и хвалившегося тем, как он водил за нос комиссаров и красноармейцев, захватила его, он отодвинул машинку и стал внимательно слушать кулацкого сынка. А тот совсем разошелся, пересыпая свою исповедь воровскими словечками, которые слушавшие его «господа полицейские» должны были хорошо знать.

В штаб вошли еще несколько «полицейских». Пленный совсем распалился, и в это время у Руднева от резкого поворота сползла с плеча большая шуба, пленный увидел на груди его орден Красной Звезды.

– Все сказал? – сурово спросил комиссар.

– Все, – мыкнул с горя пленный и, обессиленный, упал на лавку.

Руднев подошел к нему. Пленный промямлил:

– Братцы, я же…

– В караульное помещение сукиного сына! – скомандовал комиссар отряда.

Пленный вошел в караулку лег на нары. «Купец-молодец! – подумал, глядя в потолок. – Свои же и расстреляют».

В караулку вошли два юных партизана, стали издеваться над ним, посмеиваться. «Кулацкая рожа. Но валенки у тебя хорошие. Мне они подойдут, когда тебя шлепнут…» – улыбался Радик Руднев. Он был хорошим разведчиком! Он первым понял, что пленный – человек военный. «Руки по швам держит, – сказал он приятелю. – Не купец это, точно говорю».

– Да не купец я, ребята. Я лейтенант Красной армии Горкунов! Послушайте меня… – утопающий ухватился за соломинку и стал рассказывать о том, как попал в плен, бежал, снял с убитого гражданскую одежду…

Это была совсем другая исповедь. Юные разведчики слушали его, но не верили. Не верили, но слушали внимательно:

– Болтай-болтай! Приятно слушать!

А ему было приятно говорить! Вдруг да поверят. Обидно же от своих пулю в лоб получать.

Его отчаянную речь прервали пулеметные очереди. Радик с другом выскочили из караулки. Лейтенант Горкунов мог легко сбежать, не в таких переделках бывал. Он вышел на огород. Никто его не остановил. Он сам остановился, скрутил цигарку, повернулся и отправился на улицу, где стоял обоз. Бой, однако, быстро разгорался. Уже бегом подскочил Горкунов к ездовому, сидевшему на санях, в которых, закрытые брезентом, лежали ручные пулеметы, винтовки, взял одну, немецкую, взял патроны, высыпал за это ездовому из кисета почти весь табак и побежал воевать.

Он быстро нашел свое место в строю, пару раз выстрелил, не попал, руки дрожали, переволновался человек, да и к винтовке нужно привыкнуть немецкой.

Нацисты бросились в атаку. Партизаны подпустили их метровна двадцать, дружным залпом расстроили ряды атакующих и сами навалились на врага. Горкунов быстро вошел в раж, заколол двух фашистов и с трофеями – несколько гранат, патроны – вернулся после боя в штаб, подошел к Рудневу, встал по стойке «смирно»…

Комиссар, еще слушая первую его исповедь, почувствовал какую-то фальшь, хотя играл роль сына кулака Горкунов убедительно. Сейчас, отругав дежурного, упустившего пленного, и увидев радостное лицо лейтенанта, Семен Васильевич почти убедился в том, что никакой он не кулак, не враг. И все же он сначала опросил людей, видевших Горкунова в бою, затем еще раз выслушал в штабе в присутствии Радика вторую исповедь лейтенанта, потом надолго задумался и наконец вызвал командира разведроты и сказал:

– Вот твой новый партизан.

А когда все бойцы вышли из штаба, он, задержав сына, попросил его:

– Присмотрись к нему. А вдруг я ошибся.

Некоторое время Радик присматривался к Горкунову, но боевая работа все расставила по своим местам. Лейтенант прекрасно знал военное дело, «десятки раз отличался в боях… и постепенно стал командиром разведки» (Вершигора).

Но тот конфуз в штабе он вспоминал долго.

КАК НАГРАДИЛИ БЫКА ВАСЬКУ И ЧТО ИЗ ЭТОГО ВЫШЛО