Стратегия воздействия

— «Интересно, кто там внизу», — подумал Беккер, раскачиваясь под куполом парашюта. Попасть в руки большевиков ему совершенно не хотелось.

* * *

Бортовой радиолокатор, да еще и с ночным прицелом и инфракрасным прожектором в придачу! Вот зараза! Почему я об этом не знал? Наверное, потому, что уследить за всем просто невозможно. Немцы только что довели свой радар до рабочего образца. Этот «Лихтенштейн» еще даже в серию не пошел, и вот он здесь, под Киевом, вместо того, чтобы где-нибудь в небе Берлина защищать от налетов англичан столицу Рейха.

Немцы знали! Они ждали нас и готовились, а я не смог просчитать их планы, и это стоило и так поредевшей дальней авиации РККА новых потерь. Пять тяжелых дальних бомбардировщиков в обмен на три немецких «дорнье». Еще двое ушли — я просто не успел до них добраться…

— Товарищ старший майор государственной безопасности, задание выполнено. Бомбовые удары по штабам, узлам связи и ключевой инфраструктуре противника нанесены. Потери авиагруппы — три ТБ-7 и два Ер-2. Уничтожено три ночных истребителя противника, оснащенных новейшим оборудованием, дающим им возможность атаковать наши самолеты без подсветки прожекторами и без команд с земли.

— Пять дальних бомбардировщиков? — было темно, но я заметил, как изменилось выражение лица Судоплатова. — Ты потерял половину доверенных тебе уникальных самолетов и докладываешь об успешном выполнении поставленной задачи?

— Задание выполнено, товарищ…

— Молчать! Старший лейтенант госбезопасности Нагулин, вы арестованы! Сдайте оружие.

Глава 4

— Товарищ нарком внутренних дел, ваш приказ выполнен. Старший лейтенант государственной безопасности Нагулин арестован мной лично прямо на аэродроме и доставлен в Москву.

— Очень хорошо, — кивнул Берия, внимательно глядя на Судоплатова. — Проходите, Павел Анатольевич, присаживайтесь. Я вижу, у вас есть вопросы по этому делу, и готов на них ответить.

— Да, собственно, вопрос-то у меня всего один, — Судоплатов пожал плечами и опустился на стул за столом для совещаний. — Зачем?

— Он опасен, — коротко ответил Берия, и выражение его лица старшему майору очень не понравилось.

— Полностью с вами согласен, Лаврентий Павлович, — твердо ответил Судоплатов, которого не так просто было привести в смущение, — он чрезвычайно опасен. Для наших врагов.

— Сейчас да, но это сейчас. Я смотрю на ситуацию шире и под другим углом зрения. В данный момент у Советского Союза и у гражданина Нагулина общий враг, и пока это так, он действует, как наш союзник, но он здесь чужой, Павел Анатольевич. Подумайте сами. Вы, я, все наши товарищи — советские люди, выросшие, получившие образование и сделавшие карьеру в СССР. Да, старшее поколение помнит царскую Россию, но это было давно. С тех пор изменилось само представление о жизни, сформировались новые ценности, и мы за эти ценности ведем беспощадную войну с врагом. Нагулин здесь чужой. Наш строй, все достижения Революции для него просто слова, за которыми ничего нет.

— Это не означает, что он враг, — не согласился Судоплатов.

— Не означает, — кивнул Берия, — но весь мой опыт подсказывает, что он воюет не за СССР, не за товарища Сталина, даже не за Россию. Нагулин преследует какие-то свои, только ему известные цели, а мы все для него являемся лишь средством их достижения.

— Не слишком ли жестко вы к нему подходите, Лаврентий Павлович? — осторожно возразил Судоплатов, но было видно, что слова наркома внутренних дел заставили его задуматься, — Его вклад в борьбу с врагом…

— Я знаю, — остановил подчиненного Берия, — если бы не это, он давно бы валил лес где-нибудь за Уралом или получил высшую меру — очень уж не по-советски он себя вел все это время. С учетом же заслуг, Нагулин сидит во вполне приличной одиночной камере на Лубянке, а следователям строго приказано не применять к нему никаких мер физического воздействия.

— И что дальше?

— А вот это будет зависеть от того, что произойдет в ближайшие дни. Как ни крути, пять тяжелых дальних бомбардировщиков твой Нагулин угробил, а результат их действий пока не вполне ясен. Там такая мешанина сейчас…

— Но ведь коридор к окруженным пробили!

— И какие у меня основания считать это заслугой Нагулина? Коридор пробивали наземные войска, и действительно пробили. А вот откуда там взялись немецкие ночные истребители, да еще оснащенные новейшими средствами радиолокации и ночными прицелами? Молчите, Павел Анатольевич? А я отвечу. Немцы знали об операции Нагулина и готовили засаду, стоившую нам в итоге больших потерь. Здесь есть только два варианта — преступная ошибка или предательство. А мне еще товарищу Сталину об этом докладывать — самолеты авиации дальнего действия нам, между прочим, выделили под мою личную ответственность.

— Три истребителя Нагулин сбил лично, — не сдавался Судоплатов, которому арест подчиненного с самого начала встал поперек горла, но полученный приказ он исполнил без колебаний.