Стратегия

Шеридан, возвращаясь из набега в долину р. Шенандоа на четвертый год войны, донес об уничтожении им на 37 миллионов долларов помещичьего добра. В начале войны такой результат операции конного корпуса, как варварство, был бы совершенно невозможен; на четвертый год — это был крупный подвиг, приближавший войну к достижению решительного результата. Линия политического поведения Линкольна искусно применялась к объективно изменявшимся условиям ведения войны. Скромный Линкольн, с узкой мелко-буржуазной идеологией, совершенно изменился в течение войны и, принимая по необходимости все больше влево, придавал своей диктатуре все более жесткий характер; он обратился к концу третьего года войны к террору на территории штатов Севера и обменялся приветствиями с Карлом Марксом, восседавшим в I Интернационале. Его политика обнаружила необходимую для выигрыша войны гибкость, — политические цели были вовремя пересмотрены. Новое направление его политики, которое приветствовал английский рабочий класс, обеспечило его и от нависшего вмешательства Англии в пользу Юга.

Попытка сколько-нибудь углубить вопросы внешней и внутренней политики, вытекающие из ведения войны, увела бы нас в беспредельность и отвлекла бы от нашей задачи. Мы отказываемся даже от простого их пересчета и обращаемся к наиболее интересующему нас пункту — как политика в течение войны влияет на руководство военными действиями. Этот пункт имеет две стороны: директивы, даваемые политикой и ориентировку, которую стратегия стремится получить у политики для принятия своих решений. Здесь мы коснемся преимущественно первой стороны; вторая же пронизывает весь наш труд, рассматривающий все действия вооруженного фронта как производную от той политической базы, которую представляют обе стороны, ведущие войну.

Политика и свобода отступательного маневра

 Каждый момент в ведении войны представляет целый клубок политических интересов, и каждое основное решение принимается под давлением ряда политических домогательств. Война в безвоздушном пространстве не ведется. Предполагать, что война представляет свободное состязание двух армии, это значит ничего не понимать в природе войны[75]. Сравним действия Кутузова в 1805 и 1812 г. Русская армия в обоих случаях значительно уступала армии Наполеона, и можно было предвидеть неблагоприятный для нас результат тактического решения. Между тем, Кутузов в 1812 году дал Бородинское сражение, а в 1805 г. быстро отошел от границ Баварии в Моравию с теми лишь боями, которые требовались для упорядочения отступления. «Всегда легко играть роль Фабия (Кунктатора) в союзной стране, где не приходится заботиться ни о столице, ни об угрожаемых провинциях и можно руководствоваться только военными соображениями». Не признает ли в этих словах Жомини значение той атмосферы политического воздействия, которая в существенных чертах определяет стратегические решения? Френч, отводивший английскую армию в период между пограничным сражением и операцией на Марне в 1914 году, на один-два перехода опережая отступление французских армий, едва ли был трусливее французских генералов и едва ли смотрел более легкомысленно на борьбу с Германией. Различие решений объясняется различием в оценке стратегической обстановки, вытекающим из различного отношения английского и французских генералов к политическому акту принесения в жертву французской территории.

Бородино