Страстное тысячелетие

- Люблю твой весёлый нрав, Антипа! "Погоди, даст бог, все твои богатства станут моими. Припомню я тебе, дядюшка, твои слова, до самой смерти их не забуду!"

* * *

- Осанна Ироду!

- Счастлив я иметь таких друзей и соправителей, как вы. Благодарю. Продолжим пир наш.

- Ты достоин счастья, Великий Тетрарх. Кто ещё более достоин, нежели ты? Ты мудр, силён, богат, знатен. Иудея должна благословить тот день, когда ты стал первым среди нас.

- Правду ли говорите, нет ли - о том Господь ведает. Но слова мне ваши нравятся, ибо вы искренне любите меня и желаете мне счастья.

- Тебе, и семье твоей.

- Жене и дочери твоей желаем здоровья, а красоту им желать - то было бы дерзостью: они таковы, что краше и не представишь.

- Падчерица моя, Саломия ведь и танцует. Да и обещала она станцевать для нас сегодня. Вот уж мы насытились, пора и на танец взглянуть. И то сказать, я и сам любопытствую... Она ведь мне сюрприз приготовила.

- Саломию зовите! Саломию! Музыканты, не подведите!

- Что ж она не идёт?

- Идёт уже.

- А я думал, уж и не будет танцевать, застесняется.

- Идет. Музыка!

- Великий, Позволь велеть свет погасить. Танец с факелами будет.

- Делайте, как велит моя супруга.

- Слышали? Ирод сказал - повиноваться супруге его.

- Да погасите же свет! Что за нерадивые! Ах, вот уже ... всё... готово, да. "Что-то мысли теряются... А зачем сейчас мысли - на танец посмотреть, ведь я так ждал... Кто это сказал - повиноваться супруге? Дерзкий! Здесь только я повелитель. А, впрочем, пустое - вот уж и танец..."

* * *

- Усладила! Чародейка! Волшебница!

- Браво!

- Ах, что за движения!

- Какая фигурка! Гибкая, как серна, а формы-то каковы!

- Ирод, твоя дочь - сокровище! Огонь так и мелькал от факелов, а она чаровница. Какова, а? Какая гибкость! Ни одного неточного движения! Какая игра страсти!

- Какая натура!.. Талия... Пупок... Грудь... Глаза... Шея...

- Ах, перестань, слова - чушь. Она!.. Не отвести взгляда. Молодая такая... Желанная.

- Когда бы не её высокий сан, ей-богу, бросился бы на неё и в объятиях сжал!

- Моя! Моя, только моя она!.. ... Дочь, да! Племянница. Моя. Эй! Кто там! Вина ей! Вздор - прочь. Уберите кубок! Дайте ей. Из моего кубка, из моих рук... Нет, не пей, ты молода ещё... А впрочем... Саломея, подойди ко мне! Дай я тебя поцелую...

- Ирод, ей уж и замуж пора ... Так ведь, а?

- Вздор!!! Она юна ещё!!! Ребёнок. Не к спеху. Как ты меня, однако!.. Потешила, да, клянусь, я тебе... Что хочешь ты от меня - я всё!.. Что тебе?.. Чем наградить, а? Проси!!!

- Ну, коли она - ребенок, подари ей это золотое блюдо.

- Блюдо? Вздор! Моей любимой... дочери, да?.. Блюдо? К чему? Мало!!! Красавица моя, душенька... Что хочешь - всё тебе... Что же дать тебе? Проси же - я твою волю, вот... как свою, да!..

- Она смущена.

- Да, а вы что думали? Конечно, такая молодая... Накинь же что-нибудь на себя - видишь, как они смотрят... Танец кончился, прикройся... Сейчас прикройся уже... Подойди, я тебя прикрою... Нагая же совсем... Потом, да... Потом. Но сейчас - проси! Чего ты пожелаешь? Всё тебе, клянусь!

- Уж таки всё!.. Тетрарх - опомнись. Эй, что подмешали вы в вино? Ирод, ты не всякую волю за танец исполнишь, я знаю...

- Вздор! Всякую! Для моей ненаглядной... Маленькой, нежной... как же не похожа она на Филиппа! Оно и к лучшему, Филипп, видно и не при чем тут, так я и могу вполне... её любить... падчерицу мою... ух ты моя нежная... пальчики-то какие, а? А ножки? Ножки!!! Прикройся же, я тебе сказал... Потом, после - это мы... Сейчас проси - что тебе? Какой награды?

- Ирод, подари ей два таких блюда. Три, десять... Сорок...

- Вздор - всё! Всё, что попросит, вплоть до полцарства - всё!!! Клянусь.

- Чур меня! Что за клятвы, тетрарх великий?

- Да, я клянусь, что до полцарства, что бы ни попросила - всё ей дам... моей... моя ты... Как смеете не верить моему слову?

- Молчит она.

- Что молчишь?

- Мать зовет меня... Я приду сейчас. Я вернусь...

- Ну, иди, голуба моя, радость, краса, раз мать тебя зовет.

- Вот отпустил ни с чем. И блюда даже не подарил ей.

- Вздор - желание за ней. Сейчас она вернется, клянусь, и я исполню её желание, в чем бы оно ни состояло. И уж она мне ... Как танцевала, а? Какова она? Уж она мне... Любое желание... Я ... Она... Эй, вина ещё мне и гостям!!! "Ах, как прав ты, Иоанн, не на той племяннице я женился... Мне бы тебя раньше послушать... Только ведь не добра ты мне желаешь, а зла. Ну и что ж - будешь сидеть в темнице, обличать меня - а мне и дела нет. А дельное что скажешь, так я и воспользуюсь. Как славно, что я велел схватить его! Как тяжела же голова моя!"

* * *

- Матушка, мне страшно, они так смотрели на меня... И дядя - он особенно как-то.

- Ты не должна называть его дядей. Он тебе отец и повелитель.

- Отец. Он смотрел такими глазами!

- Дочь, не страшись, привыкай к этим взглядам. Чем сильнее блестят глаза мужчин, тем слаще будет твоя жизнь. Привыкай. Ты уже не маленькая.

- Они довольны, кажется. Я смущена.

- Ты молодец. Но почему не сняла ты повязку с бёдер в конце танца, как я тебе велела?