Страсти по Софии

— И что — ты не захватил денег? — спросила я.

— Жалко тратиться, синьора, — ответил мажордом. — Рек впереди много, а казна одна.

— И что ты предлагаешь?

— Если вы, синьора, будете ехать через мост верхом, то за пустую карету проездная пошлина вдвое меньше. А еще можно верховым людям переправляться по воде, можно и вплавь.

— Ну, и делай так, раз дешевле, — кивнула я. — Зачем забивать этим голову мне?

Мажордом вежливо поклонился и сдал мерина назад.

Я оглянулась — все равно ведь сбил он меня с мысли. Двадцать слуг охраны и столько же служанок смотрели на меня с ожиданием в глазах. По мордам их было видно, что ехать неизвестно куда и неизвестно зачем у них нет ни особой смелости, ни тем более желания, что они бы с большей охотой остались дома, но собственный их страх и моя воля вынудили этих никчемных людишек покинуть насиженные места и отправиться в мир, о котором они доныне знали лишь то, что он безграничен, ужасен, полон воров, убийц, насильников и негодяев. Точно такой же дурой была и я много лет тому назад, только я была молода и безрассудна, а они… Рабские души — они рабские души и есть.

— Вот что… — сказала я как можно громче, но не переходя на крик, — разобьем лагерь здесь, на своем берегу. А завтра утром и переправимся.

Вздох облегчения пронесся над толпой слуг. Для них и под открытым небом да на родной земле ночевать было счастьем. Радостно галдя и во всю глотку хваля меня за великодушие и заботу, они принялись выпрягать лошадей из повозок, снимать с телег рогожи и спрятанные под ними окорока, чтобы развешать последние на ветру и в тени, а один, самый большой и черный, разложить на дерюге и разделать на кучу больших и малых кусков, бросить их в два котла над огнем и начать резать туда же овощи. Остальные добыли два шатра — мой и служанок — и принялись расставлять их, не столько помогая друг другу, сколько мешая.

Глядя на всю эту суету, я представила, что все это будет повторяться перед моими глазами изо дня в день в течение целого месяца пути до Флоренции, пока в окружении такой вот толпы людей и животных будем мы плестись по дорогам Северной Италии — и душа моя заныла от недоброго предчувствия. Флоренция — это все-таки далеко от владений Аламанти, за время пути вся эта масса рабов обязательно перессорится, они будут всякий раз просить у меня помощи в разрешении их проблем, ставя меня в положение того самого буриданова осла, о котором я читала в одной из новомодных книг в Париже: принять одну сторону — значит озлобить другую, и наоборот. Да и зачем мне вся эта орава в пути? Всю жизнь я тяготилась любой свитой. С чего бы теперь менять свои привычки?

С мыслью этой я слезла с Ласки и, отдав поводья кому-то из подбежавших слуг, пошла вдоль пограничной речки вниз по течению. Решила прогуляться, а заодно и присесть где-нибудь за кустиком, справить нужду. Впереди были половина дня и целая ночь, в течение которых мне следовало принять решение: идти вместе с этой толпой обжор до самой Флоренции или еще как-нибудь?

Вдруг (почему-то всегда самое интересное и самое важное случается вдруг, а скучное и обыкновенное вытекает друг из друга) я заметила свежий след на тине, выброшенной водой на берег. Хороший такой след, отчетливый, глубоко впечатавшийся между двух кустов рогоза, в обилии растущего здесь вдоль воды. Я присела возле следа, решив повнимательнее разглядеть его. След был огромным: мои две ступни, поставленные друг перед другом, были меньше его в длину. О ширине же и говорить не приходилось. След настоящего великана. Ибо след в остальном выглядел, как человеческий.

В памяти всплыл давний рассказ отца о том, что где-то в окрестностях нашего замка или чуть поодаль живет семья великанов. Не то, чтобы совсем великанов, выше гор и до неба, а ну прямо очень больших людей, покрытых волосами по всему телу и даже по лицу. Не разговаривающих ни с кем и прячущихся от людского глаза. Самое главное, что касается этих не то людей, не то зверей, это их нежелание показываться на люди и мстительная натура, если дело касалось территории их пропитания. Они убивали всех на несколько миль вокруг своего жилья.

— Умные наши предки в старину подкармливали великанов — и за это великаны охраняли наши владения. А потом, лет так сто-двести назад, великаны исчезли. Или мои деды и прадеды решили не кормить их, не знаю. Только знаю, что за заботу и за хлеб эти гиганты трудились на совесть.

Если это след настоящего великана, решила я, то его следует подкормить. Более того, великана надо кормить постоянно. При длине стопы в один локоть, он должен достигать роста в семь локтей. То есть весом быть раз в пять больше нормального человека. А это значит, что и пищи ему надо съедать в пять раз больше. То есть надо приказать, чтобы сюда, к этому месту привозили еды раз в неделю на пять человек, а пока достаточно оставить пару копченых свиных грудинок и один окорок. Еще можно положить пару рогожных кулей с брюквой и морковью. Вот — и причина оставить пятерых человек, которые будут заниматься подкормкой великана.