Страсть в живописной технике

К счастью, пригласить к себе «специалиста по маникюру» не составило труда. Охранник лишь задержался взглядом на выразительных рисунках-татуировках, которыми были покрыты все открытые участки тела моего «специалиста». Кроме, разве что, лица. Девушка лишь невозмутимо поправила внушительный рюкзак на плечах и очаровательно ему улыбнулась, от чего он нахмурился еще больше, но все же пропустил посетительницу.

Если у Алики узоры на руках Дэйрана заняли несколько дней, то мой был готов за несколько часов. На живую, конечно, делать тату я не решилась. Но эффекта это не уменьшило. Уже вечером, рассматривая результат, чувствовала, как становится легче. Яркие сочные цвета и замысловатые символы теперь красовались от левого плеча и до самой кисти, без пробелов, точно копируя оригинал. Хоть так, но я могла побороться за свою прежнюю жизнь и за место Дэйрана в ней.

Райан не трогал меня. Потребовал только, чтобы я прошла обследование в клинике, и то лишь на третий день после нашего возвращения из лаборатории. На этом и успокоился. Даже про татуировку ничего не сказал, едва удостоив обновку взгляда. И больше я его не видела.

До сегодняшнего вечера.

Я не слышала, как он зашел. Когда обернулась, увидела его у двери, задумчиво смотрящего на меня. Одет он был непривычно: в светлые джинсы и белую рубашку. Обувь снял у входа в комнату и теперь стоял босиком.

Странно, но я ничего не почувствовала: ни испуга, ни гнева, как раньше.

– Чай будешь? – спросила, опуская скрещенные ноги.

– Ты хоть что-то, кроме чая, употребляешь? – не утрудился он ответом.

– Доложили? – беззлобно усмехнулась, вставая.

– По тебе и так видно, – он шагнул в комнату, осматриваясь.

– Ты по какому вопросу?

Потянулась, разминая затекшие плечи и скосила глаза на оживившегося Джиджи. Медуза высунулась из банки и настороженно изучала пришельца, не спеша принимать никаких хроматических решений.

– Чая захотелось, – вдруг усмехнулся он, не спускал с меня заинтересованного взгляда.

Наверное, будь я в здравом уме, стоило насторожиться. Но с недавнего времени мне было все равно. Райан опустил глаза на киборга и сощурился в своей любимой манере:

– Какие прогнозы?

Я молча присела рядом с Эриком и поправила капельницу.

Весь наш день с ним был расписан по часам: капельницу сменяла инъекция, и так несколько раз. Они поддерживали тело киборга в порядке, а также ускоряли регенерацию поврежденных током нервных тканей.

– Никаких, – ответила тихо.

– Пойдем, пройдемся, – после небольшой паузы, предложил-приказал он.

Кинула взгляд на капельницу: время было предостаточно. Пока делала чай на кухне, Райан стоял в дверях и не спускал с меня взгляда. Я чувствовала его внимание и неосознанно думала о его причинах. Зачем он пришел? Что хочет увидеть?

Кажется, он все же заставил меня начать нервничать.

– Какой будешь? – спросила не глядя, открывая шкаф.

– Ты правда не помнишь? – вдруг отозвался он совсем рядом.

Я съежилась и обернулась. Райан стоял в шаге от меня, убрав руки в карманы, и всматривался в мое лицо.

– Нет, – пожала плечами.

– Я не пью чай, – после некоторой паузы выдохнул он, грустно улыбнувшись уголками губ.

– Ты же говорил… – нахмурилась я, раздражаясь.

– Я много всего говорил в последнее время.

– Хочешь попросить прощения?

Было неприятно это осознавать, но я слишком хорошо его понимала! Он говорил, казалось, о чем-то своем, но я видела, как разрывают его противоречивые эмоции и чувства. И пришел он лишь для того, чтобы хоть как-то их усмирить и понять самому. Ему было плохо. Не так, как мне, конечно. На такую глубину эмоций он был просто не способен. Хотя, откуда мне знать?

– Нет, – покачал он головой. – Пока нет.

Вот что можно сделать с железобетонной невзрачной стеной? Ничего, кроме как надругаться над ней каким-нибудь граффити! С каким бы удовольствием я сейчас вывела на ней пару заковыристых стилизованных ругательных фраз!

Обошла его и направилась прочь из дома. Он же приказывал пройтись? Или опять говорил что-то не то?

Райан молча последовал за мной, и мы вышли на улицу. В лицо призывно ткнулся теплый ветерок, пропитанный морской горечью. Пара охранников, неизменно торчавшая у подножия лестницы, даже не обернулась на меня. А вот Райану они принялись учтиво кивать.

Только сейчас заметила, что забыла обуться, и теперь шла по гравийной дорожке вглубь сада босиком. И он тоже.

– А если он не придет в себя? – бросил вдруг Райан за моей спиной.

Я застыла, глядя перед собой невидящими глазами. Думала ли я об этом? Каждый миг. Эта мысль словно жила с нами в мастерской, так явно ощущалось ее присутствие в каждой секунде нашей с Эриком жизни. Она обесцвечивала все мои чувства и надежды на то, что все наладится. Разъедала душу, словно растворитель краску.

– Леа, – тихо позвал Райан, приближаясь почти вплотную, – не надо.

– Что не надо, – зло процедила я, отшатываясь.

– Не надо думать, что на этом жизнь закончится, – спокойно сказал он.

– Ты издеваешься?! – вскрикнула я, резко оборачиваясь к нему. – Думаешь, что ты предлагаешь мне жизнь?!