Страсть с повинной

Склонив голову, она впервые с момента их встречи внимательно оглядела его. Он похудел, складки вокруг рта стали глубже, в черных волосах появилась седина. Ну что ж, ведь ему уже почти сорок. Но не возраст изменил его. Жесткий характер этого человека нашел выражение в чертах лица. Может быть, потому, что она больше не смотрела на него сквозь розовый туман любви, зрение ее прояснилось, и она увидала его таким, каков он на самом деле: опасный человек…

– Ну как, я подхожу? – сухо спросил Бенедикт. – Ты смотришь на меня так, как будто раньше никогда не видела.

Румянец смущения покрыл ей лицо и шею, она готова была убить себя за то, что ее интерес к нему не остался незамеченным. Осторожно подбирая слова, она ответила:

– Пять лет – большой срок, ты мог измениться; но по тому, каким я тебя помню, с трудом верится, что тебе доставит удовольствие тратить свое время на школьников. Думаю, Ривьера больше в твоем стиле.

– Откуда ты знаешь мой стиль, Ребекка? После того как ты разорвала нашу помолвку, я для тебя перестал существовать, – проговорил он с горьким сарказмом.

Она, оказывается, разорвала помолвку!

– А ты ждал чего-то другого? – фыркнула Ребекка. Кто начал с обмана? Неужели у него такая короткая память?

– Да, я ошибался, но я пытался в письме объясниться с тобой, принес извинения. Надеялся, что ты ответишь. А не дождавшись ответа, понял, что таково твое решение, тут уж ничего не поделать. Однако через пять лет ты могла бы меня и простить, – произнес он требовательно, с печалью в голосе.

Все ясно, подумала она. Бенедикт никогда ничего не писал ей.

– Я бы хотел быть твоим другом, Ребекка, отбрось раз и навсегда призрак прошлого. Вчера, когда я увидел тебя в гавани, я не поверил своему счастью. Единственно, чего мне хотелось, так это прояснить наши отношения. Письма не всегда помогают в таких вопросах. – Его глубокий голос звучал убедительно, но Ребекке трудно было поверить в его слова.

Спасибо, что мисс Смит прервала их беседу, сказав вполголоса:

– Если вы поможете убрать со стола, оставшийся день я с ребятами проведу у моря.

Бенедикт отстранение огляделся вокруг, как будто только вспомнил, что они не одни, едва слышно выругался и снова уставился на Ребекку.

– Мы непременно все обговорим. – Голос его прозвучал для ее ушей чуть ли не угрожающе; не дождавшись ответа, он встал и со свойственным ему при желании шармом распрощался, выражая сожаление – дела есть дела. Бросив пронзительный взгляд на Ребекку, он добавил:

– Мисс Смит уже поставила меня в известность, что мы отправляемся завтра в девять утра. До встречи.

– Хорошо, до свидания, – процедила она сквозь зубы, донельзя раздраженная тем, что вынуждена соглашаться, но выбора не было.

Оставшийся день Ребекка беглым взглядом присматривала за учениками, снова и снова возвращаясь мыслями к последним происшествиям и к очередному вторжению Бенедикта Максвелла в ее жизнь.

Могла ли она как-то по-иному распорядиться событиями? – задавала она себе в сотый раз тот же вопрос. Нет, конечно, не могла. Своим неотразимым обаянием он околдовал мисс Смит, а она все-таки старший педагог. Своевольничать Ребекке не пристало. Бесцеремонно отшить либо попытаться надавить на него, чтобы он вошел в ее положение? Бесполезно. Бенедикт, возможно, воспримет это как вызов и станет еще более настойчивым или, хуже того, что-то заподозрит. Пытливый Бенедикт ей совсем ни к чему. Да, она поступила правильно. Перетерпит несколько тяжелых дней, зато потом, в Лондоне, будет в безопасности.

После обеда она позвонила Джошу и Джоан в Корбридж и после разговора с Даниэлем почувствовала себя почти что счастливой. Он играет со своей подружкой Эми и совсем, как ей показалось, не скучает по маме. Затем она немного прогулялась. Появление Бенедикта взволновало ее больше, чем можно было предположить. Даниэль очень похож на своего отца; лишь сегодня она поняла, как они похожи, и эта мысль ее встревожила…

Сидя на переднем месте в автобусе, она поглядывала на водителя. Бенедикт выглядел подтянутым, жизнерадостным, его суровые черты казались умиротворенными. За темными очками она не могла видеть выражения его глаз, но по мягкому изгибу губ можно было судить, что он доволен жизнью.

Ребекка чувствовала облегчение оттого, что теперь у нее есть замена, но не признавалась себе в этом. Хотя сидеть все время за рулем – дело тяжелое.

– Отчего такая мина, Ребекка? – спросил он неожиданно. – Или так уж неприятно находиться в моем обществе?

Ее полные губы тронула улыбка:

– Нет, нисколько; наоборот, я как раз подумала, что нам повезло. Я люблю водить машину, но иногда хочется передохнуть, – откровенно призналась она.

– Жаль, конечно, что мисс Смит поранила руку, но ее невезение обернулось для меня удачей. – Он вновь переключился на дорогу и недовольно добавил:

– Хотя трудно говорить об удаче, сидя за рулем такой колымаги. Ума не приложу, как ты умудрилась добраться на этой развалине из Англии.

– Машина прекрасная, хотя и немного подержанная. Главное – бережное обращение, – почти виновато ответила Ребекка.

Он двусмысленно ухмыльнулся:

– Что я и делаю.