Страсть с повинной

Горечь подступила к горлу, когда она вдруг с острой болезненностью осознала, как неискренне он вел себя во всем. Поборов тошноту, она быстро вытерлась насухо махровым полотенцем. Пока она одевалась, в душе ее медленно нарастала исцеляющая злоба. Бенедикт использовал все: ее друзей, кольцо, все, что только можно было, лишь бы разбить ей сердце.

Стоя перед зеркалом, Ребекка аккуратно обернула полотенцем мокрые волосы, сделав на голове тюрбан. Она смотрела на свое бледное, с запавшими глазами лицо, отраженное в зеркале. У нее вырвался тихий вздох: ни сам Бенедикт Максвелл и никто другой никогда не узнает, насколько успешно он достиг своей цели. Ей будет тяжело, но ради собственной гордости и уважения к себе она ни взглядом, ни словом не выдаст своих страданий.

Она подумала о покойном отце. Он боролся с тяжелой болезнью силой своего духа; неужели она не сможет побороть несчастную любовь? Самым трудным для нее было признаться в том, что в каком-то смысле она виновна не меньше Бенедикта. Она не очень благоразумно вела себя – и теперь расплачивается.

Ребекка открыла дверь.

– Заходи, Руперт, – сказала она и сбежала вниз по лестнице.

Собираясь с духом, она на какое-то время задержалась перед кухонной дверью. Ну вот, сейчас начнется. Когда она вошла в кухню, Мэри сидела за столом на низеньком стуле и кормила Джонатана. Она подняла голову и улыбнулась, но при виде Ребекки улыбка у нее растаяла.

– Ты бы, Бэкки, лучше полежала, чертовски плохо выглядишь. Когда ты вчера вернулась?

– Все в порядке, Мэри, доброе утро, – пробормотала Ребекка и включила чайник. – Тебе кофе? – спросила она, не оборачиваясь.

– Кофе готов, в кофейнике.

– Спасибо. – Кофейник стоял посередине кухонного стола, а рядом – две чашки. Осторожно, сдерживая дрожь в руках, она налила себе кофе, затем небрежно пододвинула стул и уселась напротив Мэри. – Как аппетит у моего дорогого крестника? – Она с улыбкой взглянула на маленький сверточек на коленях у матери; сверточек с азартом опустошал бутылку с детской смесью. Мэри перестала кормить грудью неделю назад.

– В тысячу раз лучше, чем у тебя. – Голубые глаза Мэри изучающе скользнули по лицу подруги. – Ты выглядишь так, как будто всю ночь не сомкнула глаз. Надеюсь, ничего не случилось?

Ребекка не придумала ничего лучшего, чем выпалить:

– Помолвка расторгнута.

Мэри дернулась, и Джонатан заголосил, выпустив соску изо рта.

– Расторгнута? Что ты имеешь в виду?

– Прости, Мэри, я знаю, что причинила вам массу беспокойства, Бенедикт тут ночевал и все такое, но помолвка… Это была ошибка. – Ей не хотелось вдаваться в подробности, но она должна была как-то объяснить. – Я встретилась с ним в Лондоне вчера, мы долго беседовали и согласились, что мы с ним несовместимы.

– Прямо так запросто и согласились? Но, Ребекка…

– Прости, Мэри, не хочу это обсуждать, – прервала она подругу и, допив кофе, встала из-за стола. – Не возражаешь, если я воспользуюсь телефоном в кабинете? Я, конечно, обещала тебе помочь с малышом, но ты не будешь против, если я на некоторое время перееду? Я бы хотела пожить немного у Джоша и Джоан, если они меня примут.

– Конечно, я не против, Бэкки; тебе бы не мешало взять отпуск. Но не кажется ли тебе, что ты торопишься? Поверь мне, одна ссора еще не означает, что все кончено. Держу пари, что Бенедикт появится с минуты на минуту со своими извинениями.

– Это ни к чему, Мэри, дело решенное. Даю тебе слово.

Может быть, в тоне, которым были сказаны эти слова, прозвучало нечто столь серьезное, что Мэри нахмурилась.

– Я тебе верю. – Она замялась; ее внимательный взгляд изучал лицо Ребекки, стоявшей перед ней с каким-то неживым видом. – Должно быть… Погоди… Ты ведь вчера поздно вернулась?

Ребекка насквозь видела ход ее мыслей, но сочла за лучшее по возможности отмалчиваться. К ее изумлению, Мэри покраснела.

– Я знаю, Ребекка, ты ведь была девушкой, а прошлой ночью ты с Бенедиктом… Теперь покраснела Ребекка.

– Бедная девочка, – всполошилась Мэри. – Ты влюбилась и потеряла осторожность. Разве я не права? Но нет никакой причины для разрыва. Первый раз могут быть всякие неприятные нюансы. Не всякий и не сразу находит нужный подход; некоторым парам требуется время. Не отчаивайся, у Бенедикта хватит такта…

– Мэри, ты не понимаешь… – Она не могла больше слушать. – Я не хочу быть с ним. Разве не ясно? – резко отчеканила она и тут же спохватилась:

– Прости, Мэри, но поверь, я знаю, что делаю. И если ты меня извинишь, я пойду, мне надо сейчас позвонить. – С высоко поднятой головой она вышла из кухни и прошла через холл в кабинет.

Возможно ли, чтобы жизнь человека так круто изменилась за двадцать четыре часа, устало думала Ребекка. Она уселась к обитому кожей столу и, подперев руками голову, сжала виски и невидяще уставилась в пространство.

Если уж по-честному, то у нее была возможность понять, что Бенедикт не собирался связывать с ней свою жизнь. Он не познакомил ее ни с кем из своих многочисленных друзей. Он посещал ее только дома, общался лишь с ее друзьями… И вот теперь она одна, несчастна и унижена…