Страсть с чистого листа

— Брианна умоляла меня не ездить туда. Она боялась, что меня там изобьют. Она уговаривала меня приехать к ней домой. Я положил трубку, но она продолжала мне звонить и присылать голосовые и текстовые сообщения. Я их не слушал и не читал. Мне хотелось побыть одному, и я выключил телефон.

— Она поехала за тобой?

— Да. Она была неопытным водителем и не любила ездить за рулем в темноте. Она врезалась в ехавший навстречу автомобиль и получила серьезную черепно-мозговую травму. С тех пор Брианна уже двадцать лет пребывает в вегетативном состоянии.

Элла прижалась лбом к его плечу:

— Это ужасно.

Затем он рассказал ей о том, что отец и мачеха обвинили в той аварии его и что они не разговаривали с ним два года. Что родители Брианны подали на него в суд, но в конце концов дело было прекращено. Что, если бы не та авария, Брианна, скорее всего, была бы сейчас счастливой женой и матерью.

— Ты винишь себя, — сказала Элла, посмотрев на его лицо.

— Мои действия привели к тому, что она уже двадцать лет находится в коме, и ее жизненные функции поддерживаются только с помощью аппаратов.

Элла нахмурилась:

— Нет, твои действия привели к тому, что твой отец тебя ударил. По-моему, это было непростительно. Я считаю, что ни один родитель ни при каких обстоятельствах не должен бить своего ребенка. — Видя, что он собрался возразить, Элла покачала головой: — Даже не пытайся мне сказать, что ты это заслужил, Мика. Что бы ты ни сделал, поступок твоего отца не имеет оправдания.

Яго, а затем и психотерапевт говорили ему то же самое, но он согласился с этими словами только сейчас, когда услышал их от Эллы. Да, он вел себя отвратительно, но отцу не следовало поднимать на него руку.

— Что касается Брианны, сесть ночью за руль, будучи неопытным водителем, было ее решением. Она повела себя безрассудно.

— Но…

Элла покачала головой:

— Я еще не закончила. Твоему отцу и мачехе следовало тебя поддержать, а не игнорировать. Они могли бы осуждать твои поступки, но продолжать тебя любить.

Она была права. Тео и Лиана внушали ему, что он никчемный, заставляли его чувствовать себя так, словно он не заслуживал любви и поддержки. Это заставляло его вести себя еще хуже.

Впервые за долгое время Мика смог оглянуться на прошлое и увидеть мальчика, которым он был. Одинокого, потерянного, нуждающегося в родительской любви. Отец не знал, как общаться с сыном-бунтарем, и вместо того, чтобы спокойно с ним разговаривать, кричал на него и пытался навязать ему свою волю.

— Полагаю, ты решил, что, раз из-за тебя Брианна села ночью в машину и попала в аварию, ты должен всю оставшуюся жизнь искупать свои грехи, решая проблемы своих близких?

Она подняла брови, ожидая ответа, и ему не осталось ничего другого, кроме как кивнуть.

— И еще ты считаешь, что, раз у Брианны не может быть нормальной жизни, ее не может быть и у тебя?

— У меня есть жизнь! — возразил Мика.

Элла закатила глаза:

— Разве это полноценная жизнь? Ты не позволяешь себе влюбляться. Строить отношения с обязательствами. Полагаю, ты не собираешься жениться и иметь детей.

— Не собираюсь, — признался он.

— Я не стану тебе говорить, что все это бессмысленно, но я задам тебе всего один вопрос.

Мика напрягся.

— Что изменилось бы для Брианны, если бы ты влюбился, женился и обзавелся детьми?

Он не понял ее вопроса.

— Что ты имеешь в виду?

Она приложила ладонь к его щеке:

— Состояние Брианны улучшилось бы?

— Нет, что бы я ни сделал, Брианна никогда не придет в себя, — холодно ответил он.

— Именно это я и пытаюсь до тебя донести, Мика, — мягко сказала Элла. — Вне зависимости от того, будешь ты жить полной жизнью или продолжать себя наказывать, для Брианны ничего не изменится. Она не узнает, как ты живешь, не скажет тебе, как ты должен или не должен жить. Ты наказываешь себя, хотя ты не виноват в той аварии, в которую попала Брианна. Ты отказываешь себе в праве быть счастливым, хотя это никогда не изменит ее состояния. Неужели ты не видишь, Мика? Ты тоже находишься в коме. Эмоциональной коме, в которую сам себя погрузил. От этого состояния нет никакого проку, оно лишь подпитывает твое чувство вины.

Элла поцеловала его в щеку, затем отстранилась.

— Я правда сожалею о том, что произошло с Брианной, Мика. Но ты хороший человек и заслуживаешь быть счастливым. Ты слишком долго себя наказывал. Хватит это делать.

С этими словами она встала и пошла вглубь дома, плавно покачивая бедрами. Когда она скрылась из вида, он поднялся, подошел к холодильнику и, взяв еще одну бутылку пива, начал его пить, глядя на розарий, который когда-то любила его мать.

После разговора с Эллой он впервые смог смотреть на ребенка и подростка, которым был когда-то, без отвращения и содрогания. Тео с его крутым нравом не умел быть отцом. Когда Лиана выходила за него замуж, ей было всего двадцать четыре года. Разве могла она в этом возрасте знать, как нужно воспитывать двух девятилетних мальчиков, оставшихся без матери?

Элла была права. Как бы ужасно он себя ни вел, его отец не должен был поднимать на него руку.