Страсть под луной

— Калеб достаточно пострадал от моей идиотской одержимости и безумного стремления Гвен к влиянию и процветанию. Это она отправила Калеба искать золото. И как только он уехал, она прибежала ко мне, чтобы расторгнуть свой брак. Но Гвен отказывалась признаться другим, что ты — моя дочь. Ее репутация всегда значила для нее больше всего на свете. Ей было выгодно говорить всем, что Калеб — эгоистичный бродяга, бросивший жену и ребенка. Гвен использовала всеобщую жалость к себе, чтобы подняться к вершинам общества, что было для нее так важно. Я слишком поздно понял, что она никогда не любила меня и хотела получить только мои деньги. Когда я предложил ей рассказать тебе правду, она пригрозила, что заберет тебя и уйдет. Она бы отняла у меня моего собственного ребенка ради спасения своей репутации. А потом ты стала тем мечом, который она постоянно держала над моей головой. Я терпел ее высокомерие только ради того, чтобы быть рядом с тобой, смотреть, как ты растешь, становишься красивой девушкой, я просто не мог отпустить тебя…

Голос его сорвался, и прошло немало времени, прежде чем Эдгар сумел взять себя в руки и продолжал:

— Теперь, может быть, ты поймешь, почему я настаивал, чтобы ты стала моей наследницей, хотя я считался только твоим отчимом. Двадцать лет я нес этот крест и боялся, что ты так никогда не узнаешь правды и не будешь относиться ко мне как отцу. Я хранил эту тайну так долго, что, может быть, и не признался бы тебе, если бы Дру не настоял на этом. — Он задумчиво наморщил лоб. — Но как, черт возьми, ты догадался? — спросил он у Дру.

Дру посмотрел на Тори, а затем улыбнулся Эдгару.

— Я понял это с первой минуты, как встретил вас обоих. Выражение лица, разрез глаз и сходство улыбки заставили меня задуматься в тот день, когда я увидел тебя и Тори на ступенях церкви. Но я решил забыть об этом сходстве и считал его причиной того, что вы прожили под одной крышей десять лет. Но как только ты приехал в Вирджиния-сити, я вновь и вновь стал замечать это. Тот факт, что ты десять лет ждал, чтобы жениться на женщине, которую любил с детства, заставил меня поломать голову, — добавил. Дру задумчиво. — Я решил, что в этой истории есть еще много другого, кроме того, что я слышал от Калеба. То, что ты несколько раз приходил на помощь Тори, подкрепляло мои сомнения.

Эдгар посмотрел на страдающее лицо Тори. Печальная улыбка появилась на его губах.

— Любовь может иногда приносить несчастье. Тори. Я чувствую, что десять раз заплатил за свое увлечение, и не хочу, чтобы ты испытала такие мучения. Меня вынудили жить во лжи и любить безответно. Но, может быть, как раз тебе и Дру посчастливилось поймать свою птицу счастья.

Его рука сильно сжала руку Тори.

— Любовь может быть несчастьем или сокровищем. Я желаю вам того, чего не было у меня самого. Бог послал тебе мужа, который любит тебя настолько, что, не обращая внимания на мнение окружающих, протащил лошадь через холл гостиницы, только для того, чтобы привлечь твое внимание. И у тебя два отца, которые нежно тебя любят. Калеб относится ко мне с симпатией. Между нами очень много общего. — Слабая улыбка промелькнула на его губах. — Мы оба влюбились не в ту женщину. Мы оба обожаем нашу дочь.

На минуту Тори задумалась над десятью годами своей жизни, ругая себя за то, что держала Эдгара на расстоянии, тогда как он всегда был добр и участлив. Ей было трудно признать сказанное им, но она не могла презирать его. Он благородно не позволил Калебу усомниться в том, что Гвен была ему верна, хотя их брак и не был счастливым. Гвен никогда не умела любить и так и не узнала, что значит жертвовать собой. За это Тори жалела ее. Гвен сделала несчастными двух своих мужей. Тори не хотела, чтобы Калеб или Эдгар страдали еще больше.

— Пусть это будет нашей тайной, если ты так хочешь, отец, — прошептала Тори, крепко обнимая Эдгара. — Мне очень жаль, что я не поняла всего, когда мы жили вместе.

— А я жалею, что не сообщил Калебу раньше о твоей дурацкой помолвке с Хубертом, — ответил Эдгар, прижав Тори к себе и гладя ее по голове. — К тому же ты так долго оттягивала день свадьбы, что Гвен вмешалась и сделала это за тебя. Какое счастье, что твой теперешний муж явился вовремя. Я уже перестал надеяться на помощь Калеба.

Дру улыбнулся Эдгару.

— Я не понимал, почему ищейки не бросились за Нами в погоню, как только мы кинулись наутек, — сказал он насмешливо.

— Если бы все было так, как хотели Гвен и Хуберт, свора собак и детективов преследовала бы вас по пятам, — признался Эдгар. — Я не посылал агентов Пинкертона так долго, как только мог, уверяя всех, что ты можешь прислать записку с требованием выкупа. Я дал вам столько времени, сколько смог, не вызывая их подозрений.

Тори взяла под руки Дру и Эдгара и повела их к гостинице.

— Нам лучше присоединиться к Калебу, прежде чем он начнет нас искать.

Счастье переполняло сердце Тори, когда она вошла в холл гостиницы. У нее было такое чувство, как будто она ступала по облакам. Наконец-то она заслужила любовь Дру и обрела обоих своих отцов!

Глава 40