Страсть под чужим именем

– Русик, что случилось? – обеспокоенно спросил Егор. Он решил, что у друга что-то с сердцем. Последнее время он слишком много работал.

– Она не дышит, Егор…

Голос тоже был не его. Глухой и сиплый. Стариковский.

– Не понял…

– Пульса нет. Температура тела градусов тридцать.

Долин решительно вошел в комнату. Шагнув к кровати, оттеснил Руслана. Тот, хоть и отклонился немного, руки Джэкки не выпустил.

Егор коснулся ее шеи и тут же отдернул пальцы. Пульса на самом деле не было. И температура не превышала тридцати градусов.

– Егор, она что, умерла? – спросил Руслан. В его голосе сквозила надежда. Он мечтал услышать ответ «нет». Понимал умом, что это невозможно, но сердце верило в чудо…

– Да, Рус, она умерла.

– Этого не может быть, – замотал головой Руслан. – Ей всего восемнадцать лет. Она молодая, здоровая…

Егор убрал подушку от лица Джэкки. Глаза ее были полуоткрыты, виднелся край радужки. Долин приподнял веки, глянул на узкие, не шире миллиметра, зрачки Джэкки.

– Похоже, она скончалась от передозировки героина.

– Да как ты смеешь говорить такое? – закричал Руслан, вскакивая. – Джэкки не наркоманка…

– А это что? – Егор указал на ее руку. На сгибе локтя краснели следы от уколов.

– Это ей витамины кололи. Она к модному доктору ходила…

– Рус, это она тебе так говорила, чтоб ты ничего не заподозрил. Наркоманы очень изобретательны…

Руслан больше ничего не сказал. Он бросился на Егора с кулаками.

Долин, с жалостью глядя на друга, уворачивался от его ударов. А когда ему надоело, схватил Руслана в охапку, прижал к себе. Тот сразу обмяк. И Егор услышал надрывный плач.

– Как я буду жить без нее? Как? – всхлипывал Руслан.

– Не о том думаешь, – тихо вздохнул Егор. А когда друг немного успокоился, увел его в кухню, усадил на табурет, заставил выпить водки, после чего проговорил: – Надо сообщать Кариму о смерти дочери. Что ты ему скажешь?

– Я не знаю.

– Думай. Я пока кое-что проверю… – И ушел. А Руслан продолжал сидеть на табурете, пить водку, как воду, и думать о том, как он теперь будет без Джэкки…

– Я был прав, – через какое-то время услышал он голос друга. – Джэкки кололась. В ее вещах я нашел шприцы, жгут. В туалете пустая ампула. Она ширнулась, замела следы «преступления», прилегла и…

– Она не мучилась?

– Не знаю, Рус. Кто как уходит. Но думаю, что нет. Просто сердце не выдержало. У кого удушье наступает, те синеют, а у Джэкки нормальный цвет лица.

– Не надо больше говорить об этом… – взмолился Руслан.

– Хорошо. Не буду. Еще только одно… – Он секунду подумал, стоит или нет рассказывать всю правду, но решил, что друг должен ее знать. – Я тут позвонил кое-кому. Оказывается, Джэкки плотно сидела, но не на герыче. На коксе. Все то время, что вы жили вместе, она его употребляла. А так как не всякий дилер продал бы дочери Карима наркоту (со многими он провел беседу еще тогда, когда Джэкки только-только начала баловаться таблетками), ее долго приходилось искать…

Руслану тут же вспомнились многочасовые походы Джэкки по мебельным магазинам. Ее возвращение оттуда с пустыми руками. Выходит, не тумбочки она искала, а дилера, готового продать ей дозу.

– Много раз Джэкки пыталась завязать, – продолжал Егор. – Поэтому уезжала в Таиланд. Там фиг чего достанешь, за наркоторговлю – смертная казнь.

– Почему она не сказала мне? Я помог бы ей…

– Чем?

– Я бросил бы все и уехал с ней туда, где за наркотики полагается смертная казнь.

– Наверное, она надеялась справиться сама. Или боялась тебя разочаровать. А может, принесла себя в жертву. Ведь она знала, что ты не можешь без Москвы и без сцены…

– Я не мыслю себя без нее! – И Руслан снова заплакал, но уже беззвучно.

– Надо звонить Кариму, – напомнил Егор. – Хочешь, это сделаю я?

– Нет, я сам.

Руслан достал телефон, но не успел набрать номер, как сотовый затрясся, зарычал. Почему-то даже Долин, который не видел определившегося номера, понял, что это звонит Карим.

– Руслан, привет, ты не в курсе, где моя дочь? Набираю ее уже два часа, не отвечает…

– Артур Рустамович, горе у нас.

– Что такое?

– Джэкки… Джэкки больше… – Голос дрогнул. – Ее нет больше.

– Ты пьяный, что ли? Чего несешь? Где дочь моя, придурок?

– Она умерла. Мы с Егором обнаружили ее тело полчаса назад.

– Где?

– В доме Долина. Мы собирались справлять праздник…

– Ее убили?

– Нет. Похоже, она умерла от передозировки.

Повисло молчание. Руслан его не нарушал. Просто ждал следующей реплики Карима.

– Где находится этот дом? – спросил тот минуту спустя. Голос был ровный. Каримов умел держать себя в руках.

Руслан объяснил.

– Ничего не предпринимать. Сидеть, ждать меня, – бросил продюсер, затем отключился.

Он приехал очень быстро. И не один. С ним были два телохранителя и еще какой-то незнакомец.

– Где она? – спросил Карим.

Руслан показал.

Карим шагнул в комнату, где на высокой кровати лежала его мертвая дочь. Руслан хотел последовать за ним, но старик захлопнул перед его носом дверь.

Из спальни он вышел спустя минут пять. Глаза его были красны. Губы сжаты. Он кивнул незнакомцу, приглашая его войти, и снова закрыл дверь.

На сей раз ждать пришлось дольше.