Страсть на предохранителе

— Да замолчишь ты когда-нибудь! — Максим неприязненно поморщился.

Он и сам не идеализировал Юлю, но выслушивать гадости о ней от какого-то полупьяного хама не желал.

— Будь осторожен с ней, она точно заодно с Антоновым!

— Разберемся!

— Или ты тоже заодно с ним?

Максим заставил себя промолчать.

Он вывел Каштанова во двор, сдал его наряду, подъехавшему в этот самый момент, и вернулся к Юле.

— Так что, продолжим разговор? — спросила она, оглаживая на себе шелковый халат. — Назло Эдику.

— Дарья его по имени называла?

— Ну да.

— Куда они уезжать собирались?

— Конкретно не собирались. Даша просто уехать хотела. С Эдиком. Она его любила.

— Почему любила?

— Не знаю. Эдик сказал, что она ничего не помнит. Я в это не верю. Если любовь настоящая, то ее невозможно забыть. Я так думаю. Сама-то память не теряла. Да и любви настоящей у меня не было, — проговорила Юля и красиво вздохнула.

— А с Антоновым? — спросил Максим.

— А что с Антоновым? — Юля глянула на него косо, но с улыбкой, застывшей на губах. — Антонов — это пфф! Был и нету!

— И с Дашей — пфф?

— А почему Эдик злится?

— А Сажин злится?

— Ему все равно. Он на своей Стелле помешан. Только не подумайте, я об этом ничуть не жалею. Без него легче живется. Дышать легче. Нет, правда!

— Как думаете, он мог стрелять в Малахова?

— Из чего?

— Как из чего?! Винтовка у него была.

— Не было никакой винтовки, когда я уходила.

— Сажин мог принести.

— Знаете, он в последнее время хромал на голову, на меня кидался, но дураком точно не был и Антонова послал.

— Антонова?

— Тот предлагал ему решить проблему. Нет, самого разговора я не слышала! Может, и не было ничего.

Но чувство есть, причем очень даже нехорошее. Малахов им всем поперек горла встал.

— То есть ничего конкретного об этом разговоре вы сказать не можете?

— Я же говорю, может, и не было никакого разговора.

— Хорошо, Сажин отказал Антонову, не мог стрелять в Малахова. Тогда кто это сделал? Как преступник сумел проникнуть к вам в квартиру ночью? Может, у него были ключи?

Юля приложила ко лбу ладонь, с силой на него надавила, сморщив при этом лицо.

— Что такое?

— Да не хотела об этом говорить, но раз уж вы спросили, то скажу. Ключи от квартиры могли у него быть.

— Могли или наверняка были? — спросил Максим.

Юля околдовала его своими чарами. Он мог окончательно потерять голову, но смотрел на эту девушку как охотничий пес на утку, плавающую в камышах, за которой ему вот-вот придется кинуться в холодную воду. Чутье оперативника улавливало запах добычи и сохраняло трезвость его ума.

— Был третий экземпляр ключей. Он куда-то пропал.

— Когда вы обнаружили пропажу?

— Возможно, ключи исчезли при обыске.

— Если бы ключи были изъяты при обыске, то мы знали бы об этом.

— Значит, их забрал преступник.

— Когда?

— Не знаю. Ключи лежали в ящичке, я натыкалась на них по случаю.

— Когда вы видели их в последний раз?

— Дня за три-четыре до того, как все это случилось. Убиралась, заглянула, ключи вроде как были на месте. Кажется. — Юля на несколько мгновений закрыла глаза. — Нет, точно были. Или нет? Могу сказать вам точно, что ключи пропали.

— Кто заходил к вам в квартиру в последнее время?

— Кто заходил? — Юля на минутку задумалась. — Мама моя заходила. Убираться мне помогала. Все, больше никого тут не было.

— Может, к Сажину кто-то приходил?

— Кто? Куда? В эту дыру?

— Почему в дыру? — Максим пожал плечами и окинул взглядом кухню.

Квартира, может, и небольшая, двухкомнатная, устаревшей планировки, зато ремонт и обстановка на уровне. Классические апартаменты для содержанки.

— Для него это дыра, он же у нас пуп земли! — заявила Юля. — Он сюда точно никого не привел бы. Ну, если только бабу, на раз-два-три. На большее его не хватает!.. Извини, что-то на меня нашло! — Она поднялась, вынула из холодильника бутылку виски и спросила: — Будешь?

Максим должен был отказаться, но, во-первых, сегодня суббота, а во-вторых, после вчерашнего глоток виски лишним не будет. Да и не по-мужски это, нельзя ломаться перед красивой женщиной.

— Если только разок. Вдруг на большее и меня не хватит? — вроде как пошутил он.

— Мы посмотрим! — Юля зарумянилась. — Сравним.

— С Сажиным?

— Говорить о нем не хочу, такая сволочь. Наорал на меня ни за что ни про что.

— А жена его могла быть здесь?

— Это овечка?

— Овечка?

— Так я же не назвала ее овцой, значит, просто овечка, — заявила Юля. — Тихое, забитое, мелкотравчатое животное. Василиса голос на него поднять боится и не бегает за ним. А зачем? Он ей дом оставил, машину, алименты, все такое.

— Не любишь ты его.

Юля мотнула головой, подняла стакан, выпила, поморщилась, но закусывать не стала.

— Мужик он видный, бабы на него вешаются, — махнув ладонью перед открытым ртом, сказала она. — Но как же он быстро надоедает буквально всем!

Выпил и Максим.

— Значит, жена его не могла взять ключи от квартиры? — спросил он.

— Нет, это вряд ли. Я могла.

— Ты?

— Если ты кого-то хочешь подозревать, то начинай с меня.

— Я не подозреваю. Просто работа у меня такая.

— Я могла и ключи взять, и дверь киллерам открыть. Но зачем это мне надо?

— Зачем?