Страсть Клеопатры

– Если я сейчас просто прикончу вас, ее видения прекратятся, – прорычал он. – Она излечится от своих болей. Она излечится от вас.

В дверь резко постучали.

Это очень удивило их обоих, и она испугалась, что рука ненормального доктора может дрогнуть; а если нож перережет ей вену, то кровь, подгоняемая ее бешено колотившимся сердцем, ударит оттуда фонтаном.

– Зайдите попозже, пожалуйста, – сказал доктор с леденящим душу спокойствием в голосе.

Наступила тишина.

О, как же ей хотелось закричать! Отчаянно хотелось. Кто бы там ни был, но он сейчас уйдет, и ей было мучительно больно понимать это. А ведь спасение было так близко. Но сейчас кончик носа сумасшедшего доктора вновь был в считаных дюймах от ее лица, а рука его продолжала твердо сжимать нож.

– А теперь, – медленно проговорил он, – назовите мне хоть одну причину, по которой я не должен…

Внезапно кто-то с силой рванул на себя дверь и выбил ее. Поворотная ручка отлетела и с громким стуком упала на пол у ее ног. Крошечную туалетную комнату залил солнечный свет.

На пороге стоял мистер Рамзи. Сорвав дверь с петель, он бережно и аккуратно прислонил ее к стене, словно дорогое произведение искусства. Затем он схватил сумасшедшего доктора за шиворот и одной рукой легко выволок его в коридор.

Она испытала огромное облегчение, но ноги уже не слушались ее и колени подогнулись. Оказалось, что в вертикальном положении она держалась только благодаря хватке безумного доктора.

Падая, она затылком ударилась о туалетный столик. Резкая боль пронзила все ее тело, после чего Сибил провалилась в кромешную тьму.

* * *

– Клеопатра, прошу вас. Возьмите меня за руку.

Но та продолжала стоять, выставив вперед руку предостерегающим жестом, означавшим «не приближайтесь».

Колени царицы подгибались, прищуренные глаза превратились в узкие щели. Казалось, она теряет ориентацию и изо всех сил старается совладать со своим состоянием и взять себя в руки.

Но Джулия чувствовала и еще что-то необычное, чего она никак не могла определить. Людей, чье невидимое присутствие она ощущала, было много, причем ее обострившиеся чувства подсказывали, что все они почему-то находятся внизу, под каменными плитами пола. И люди эти, похоже, пришли в движение от поднявшегося в храме шума.

Клеопатра вдруг выпрямилась. Но в тот же миг ее тело резко наклонилось вперед, как будто кто-то с невероятной силой толкнул ее сзади. Она полетела вперед, выставив руки, как слепая, и ухватилась за поднятую руку статуи, чтобы не упасть.

Вначале Джулия подумала, что это Клеопатра своей нечеловеческой силой согнула руку статуи вниз, как рычаг. Но тут раздался громкий зловещий скрежет, шедший, казалось, со всех сторон. Пол под ногами Джулии начал двигаться, и она инстинктивно попятилась. Каменная плита, на которой она стояла всего секунду назад, круто сдвинулась в сторону.

Разобраться в происходящем было невозможно, все случилось слишком быстро. Клеопатра тоже не могла ничего понять. Возможно, сейчас она даже не могла отделить видения своего больного сознания от реальных изменений ситуации вокруг себя.

Внезапно она резко выпрямилась.

– Стойте! – крикнула Джулия. – Стойте, Клеопатра!

Но слышит ли она ее?

Выяснить это так и не удалось, поскольку в следующее мгновение Клеопатра сделала шаг вперед и скрылась в темном отверстии люка, открывшегося в полу посередине зала.

* * *

Она летела вниз, цепляясь за грязные стены вокруг себя, в любой момент ожидая удара в конце падения. Но стены были слишком гладкими и неприступными, чтобы можно было за них удержаться.

Падение, казалось, будет длиться вечно, но в конце концов она все же свалилась на какую-то металлическую поверхность. Боли она не почувствовала, но пребывала в каком-то полубессознательном состоянии. Затем прямо у нее над головой раздался какой-то скрип и скрежет металла. И тьма стала абсолютно непроницаемой, как будто сверху закрыли крышку.

Она извивалась и молотила вокруг кулаками изо всех своих сил – бесполезно. Это был гроб! Ловушка! Ее захлопнули в гробу! И кто-то удерживал его крышку с силой, не уступавшей ее собственной.

Слышал ли еще кто-нибудь ее отчаянные крики? Или они оглушали только ее саму? Она была поймана, загнана в ограниченное пространство, она не могла пошевелиться.

И тут – новое движение.

Этот саркофаг – а что еще это могло быть? – куда-то несли, и он покачивался в такт шагам переносивших его людей. Ее крики здесь, глубоко под землей, уносились вместе с ним, и она боялась, что их никто не слышит, кроме тех, кто только что ее похитил.

* * *

Рамзес не ожидал от этого человека такого сопротивления. Тот наносил бешеные удары кулаками и в отчаянии пытался даже царапаться.

Кто он? Откуда в тем столько ярости? Он был не в себе, и от него сильно пахло спиртным. Это обстоятельство заставляло Рамзеса особенно тщательно рассчитывать свою силу. Если он будет недостаточно осторожен, то может случайно переломать ему кости или размозжить череп. А он этого вовсе не хотел. Но если этот тип не прекратит так отчаянно драться…