Страсть и судьба

— И мне пора возвращаться в Хэллоушир, — с явным сожалением в голосе произнес викарий. — Впрочем, я скоро снова приеду в Фолстоу. Мы встретимся еще раз, Сесили?

— Конечно, Джон, — улыбнулась она.

Он помог ей подняться на ноги, убрал одеяло и спрятал его в седельной сумке. В неожиданном порыве Сесили схватила его руку в свои ладони и прошептала:

— Спасибо…

Едва заметно пожав ей руку в ответ, он ласково улыбнулся:

— Я провожу вас домой.

Глава 11

Он ждал ее весь день. От каждого стука в дверь он вздрагивал и, затаив дыхание, надеялся услышать ее нежный голос, справляющийся о его здоровье. Но всякий раз это оказывался кто-то другой — горничная, служанка из кухни, старый Грейвс. Оливер почти потерял надежду на то, что Сесили когда-нибудь снова появится в его спальне.

Он все вспомнил.

Он вспомнил, как в ту ночь в старых развалинах крепости занимался любовью — подумать только! — со Святой Сесили Фокс!

Он понял, почему ее присутствие так волновало его. При ней он испытывал ощущение дежа-вю.

Теперь, когда он понял, откуда это ощущение интимного знания Сесили, его беспокоило одно — все возрастающее желание видеть ее рядом. Каждая мысль в его голове так или иначе касалась Сесили. Каждая секунда бодрствования, каждое болевое ощущение в сломанных костях, казалось, шептали ее имя, дразня его и издеваясь над ним.

Живший в нем ловелас должен был праздновать победу. Ему удалось соблазнить самую красивую и недоступную женщину в Англии. И все же он не испытывал гордости от смутных воспоминаний пьяного соития. Что касалось возможно испорченной репутации леди Сесили, то он этим не озадачивался, поскольку не обладал рыцарскими качествами в достаточной степени, чтобы опасаться за нее. Ему просто хотелось снова увидеть ее.

И это сильно противоречило его жизненным правилам. Ни одна женщина еще не занимала так долго его мысли, особенно после неизбежного завоевания. Ему нравилось преследовать женщин, охотиться на них. Но когда желанная жертва становилась его добычей, интерес к ней тут же пропадал и он начинал поиск новой жертвы. Он пытался убедить себя, что так получилось только потому, что он был недостаточно трезв, чтобы досыта насладиться близостью с леди Сесили. Однако он отлично понимал, что это надуманное объяснение.

Он жаждал не только физического наслаждения. Ему хотелось смотреть на нее, разговаривать с ней, быть рядом. Хотелось спросить, не изменились ли ее планы на будущее. Собирается ли она по-прежнему заточить себя в монастыре Хэллоушира? Намерения приехавшего в Фолстоу викария казались Оливеру совершенно очевидными — он старался уговорить ее отправиться наконец в монастырь, играя на ее честности. Оливер живо представил себе, как согбенный седовласый священник стоит на коленях рядом с Сесили, и они вместе горячо молятся за ее духовное прозрение. Если бы она провела так много времени с каким-нибудь другим мужчиной — не важно, женатым, холостяком или евнухом, — Оливер давно сошел бы с ума от ревности.

У Оливера, как всегда, не было определенных планов. Этим он отличался от старшего брата Огаста, который тщательно распланировал всю свою жизнь, оказавшуюся столь неожиданно короткой.

Оливер же не любил строить планы. Он просто хотел, чтобы Сесили Фокс вошла к нему в комнату. Это должно было случиться еще час назад.

Принесенный обед давно остыл и оставался по большей части нетронутым, когда Сесили наконец пришла. Она вошла в комнату без стука и приветственных слов. В отличие от предыдущих посещений, когда она была бледной, усталой и нервной. Теперь на ее щеках горел здоровый розовый румянец. Длинные пышные волосы, заколотые шпильками у висков, струились по ее плечам и спине.

Оливер впервые увидел ее с непокрытой головой, и вид густой копны вьющихся волос словно загипнотизировал его. Она была похожа на сказочное существо.

Прикрыв дверь, она неожиданно заперла ее на задвижку. Оливер изумленно поднял брови.

Постояв несколько секунд спиной к нему, словно собираясь с духом, Сесили обернулась и, окинув взглядом Оливера, коротко выдохнула:

— Хорошо, что вы уже одеты.

— И свежевымыт, — улыбнувшись, добавил он. — От меня пахло просто ужасно. Я больше не мог терпеть.

Он не стал говорить ей, что надетая свежая рубашка была единственным оставшимся у него предметом одежды, поскольку горничные успели безвозвратно уничтожить его единственные штаны.

Сесили сделала несколько неуверенных шагов к его постели, теребя пальцы.

— Было очень больно?

В ответ он слегка поморщился и неопределенно пожал левым плечом. На самом деле мытье и переодевание оказались весьма и весьма болезненной процедурой.

Сесили недоверчиво прищурилась, но не стала входить в подробности.

— Как вы себя теперь чувствуете? — спросила она, делая еще несколько шагов к его постели.

— Теперь, когда вы пришли, мне гораздо лучше.

Помедлив, она села в деревянное кресло рядом с кроватью и мрачно произнесла, глядя в лицо Оливера:

— Покончим с этим раз и навсегда.