Страсть

Как на мужчину я на него тоже тогда не засматривалась. Тем более что на том концерте он украл у меня ноты. Великолепный мелодист Станислав Пожлаков незадолго до того написал для меня песню «Топ-топ, топает малыш», и в моей сумочке лежал ее единственный авторский клавир. Кобзон каким-то образом ухитрился эти ноты спереть: мне потом рассказывали знакомые артисты, как он ковырялся в стопке нот. Пришлось позвонить ему в гостиницу «Октябрьская». «Да, мой музыкант случайно взял ваши ноты. Прошу прощения. Можете забрать их в любое время», – произнес он надменно. Я же была научена мамой, что ходить к мужчинам в гостиницу неприлично. «Нет, – отвечаю, – я сейчас подъеду к гостинице, а вы, пожалуйста, спуститесь и принесите ноты». Просьбу он выполнил, но… Не успел Пожлаков написать второй клавир и оркестровку, как наша песня была уже быстренько записана в Москве Кобзоном и Миансаровой. Такой поступок даже по прошествии стольких лет иначе как воровством назвать трудно…»

Обидевшись на Кобзона, Вероника решила прекратить с ним всякие отношения. Но он оказался мужчиной чрезвычайно настойчивым – преследовал ее буквально всюду. Однажды оркестр Рудакова, гастролируя в Москве, выступал в Театре эстрады. В один из перерывов, когда Круглова вышла в буфет, чтобы выпить сока, ее подозвали к телефону. Она взяла трубку и услышала на другом конце провода голос Кобзона: тот приглашал ее вечером в один из ресторанов. Но Вероника отказалась, сославшись на занятость. Тогда Кобзон… заявился к ней в гостиницу. Причем не один, а с целой оравой друзей.

В течение нескольких месяцев Иосиф планомерно осаждал неприступную крепость в лице Кругловой, стал даже распространять в эстрадной тусовке слухи, что они с Вероникой живут вместе уже давно. Сама она узнала об этом случайно, когда приехала в Москву, чтобы в очередной раз записаться на телевидении. К ней подошла редактор Ирина Зинкина и радостно спросила: «Тебя можно поздравить? Вы с Есиком женитесь?» У Кругловой даже челюсть отвисла от удивления. «Кто тебе мог такое сказать?» – спросила она после минутной паузы. «Как кто? Сам Кобзон!»

Примерно в начале 1965-го Круглова наконец сдалась, и они стали жить с Кобзоном в гражданском браке. Когда об этом узнала мать певца, Ида Исааковна, она стала предпринимать отчаянные меры, чтобы разрушить этот союз, поскольку заподозрила в Кругловой реальную претендентку на статус супруги (Ида Исааковна мечтала женить сына на еврейке, а Вероника была русская). Сначала мама хотела просто поговорить с сыном по душам и убедить его отказаться от девушки. Но Кобзон, к ее удивлению, ответил категорическим отказом, что само по себе было удивительно: он всегда боготворил свою маму и практически ни в чем ей не отказывал. И вдруг – отказал. Тогда Ида Исааковна избрала другую тактику. Она стала приходить к молодым в их крохотную 14-метровую съемную комнатушку в районе Каретного Ряда, как правило, в те моменты, когда те только-только встречались после долгой разлуки (гастролировали они отдельно друг от друга). И часто получалось так, что свекровь спала на раскладном диване вместе с молодыми!

Однако, несмотря на столь плотную опеку, Кругловой все-таки удалось забеременеть. Беременность протекала тяжело: будущую мать мучил токсикоз. Учитывая крайне стесненные условия, заводить ребенка было явно преждевременно. Во всяком случае, так казалось Веронике. Но Кобзон был решительно настроен на ребенка, и в итоге Кругловой пришлось уволиться из оркестра Олега Лундстрема, где она тогда работала.

Мать же Кобзона по-прежнему не оставляла своих попыток поссорить влюбленных. Однажды она прилетела в Ялту, куда Иосиф отвез Веронику перед родами, и привела сыну… новую невесту. Представила ее как Свету и сказала, что она гораздо лучше, чем его нынешняя пассия. Кобзон возмутился: «Мама, я люблю Веронику! У нас будет ребенок! Оставь нас в покое!» Но мама и не думала отступать. В итоге ее усилия оказались не напрасными: Кобзон сломался и стал уговаривать невесту сделать аборт. Вероника пыталась его образумить, ведь будущему ребенку было уже четыре с половиной месяца! Но… Иосиф оказался упрямее.

Во время искусственных родов произошла клиническая смерть ребенка. У Вероники начался сепсис, и она угодила в клинику. Кобзона рядом не было, поскольку он отправился в родной Днепропетровск отмечать в кругу семьи свой день рождения (11 сентября 1965 года). Круглова отправила ему язвительную телеграмму: «Поздравляю! Я – в клинике!» Кобзон, правда, тут же бросил все свои дела и немедленно прилетел к возлюбленной. И первым делом пообещал, что они немедленно поженятся.

Свадьба Иосифа Кобзона и Вероники Кругловой состоялась 14 ноября того же года. В 15.30 молодые расписались во Дворце бракосочетаний на улице Щепкина, а в шесть вечера начался свадебный банкет в одном из самых роскошных увеселительных мест столицы – в ресторане «Гранд-отель» (был такой старинный особняк позади гостиницы «Москва»). На торжество были приглашены 400 человек. Вспоминает Вероника: