Страсть

Вспоминает Марина Шахова-Киселева: «Родители отнеслись к нашему браку смиренно, даже помогли нам снять квартиру. Первое время я постоянно пыталась вернуться обратно к родителям – очень долго не могла привыкнуть жить без папы и мамы. Но они всегда выставляли свою беглую дочь за дверь. Я обижалась, плакала и, зареванная, возвращалась к мужу…»

Вспоминает Евгений Киселев: «Сейчас все это чудно вспоминать. Мне нет и девятнадцати, я почти ребенок, которому приспичило начать самостоятельную жизнь. Чужая квартира, чужая мебель, а тут еще жена норовит удрать к родителям… Впрочем, моя женитьба была абсолютно осознанным, серьезным шагом. Наше общество совсем недавно, как всегда с опозданием, вступило в эпоху сексуальной революции. Теперь над молодыми людьми не довлеют патриархальные догмы, поэтому многие позволяют себе идти в ЗАГС, как это принято в цивилизованных странах, прожив друг с другом не один год. В наше же время большинство ранних браков было не чем иным, как узаконенной возможностью заниматься сексом. Так вот, наш брак не из их числа. Я всегда уважал в своей жене творческую суверенную личность, никогда не пытался превратить ее в домохозяйку, а, напротив, хотел, чтобы она оставалась деловой женщиной…»

В течение восьми лет молодые супруги были целиком увлечены своими карьерами. И только в конце 1982 года задумались о потомстве. 21 августа следующего года Марина родила сына, которого назвали Алексеем.

Рассказывает Евгений Киселев: «Мы как раз были на даче у приятелей, когда жена в очередной раз сообщила, что у нее что-то кольнуло, что-то потянуло, и потребовала от меня ответа, не пора ли ей рожать. Ну, я и предложил на всякий случай съездить к знакомому акушеру. Руль мне она при этом не уступила. Самое смешное, что по дороге нас остановил гаишник. И вот представляете, с водительского места выползает глубоко беременная дама и сообщает, что опаздывает в роддом. У милиционера глаза на лоб вылезли от удивления…»

Знаменитая передача Киселева «Итоги» дебютировала в январе 1992 года. Но мало кто знает, что название для программы придумала жена Марина. Они возвращались вечерним поездом из Таллина в Москву (с ними в одном купе ехала семья другого известного телевизионщика, Олега Добродеева) и перед сном, балуясь коньяком, вслух обсуждали будущую передачу. Именно тогда Марина и произнесла заветное слово – «Итоги».

К середине 90-х Киселев превратился в культовую фигуру на российском телевидении. Естественно, и жил он соответственно своему статусу – с женой, сыном и спаниелем Шаней в пятикомнатной квартире в доме на Малой Бронной. Газеты писали, что в телемире нет дружней семьи, чем семья Киселевых. Да и сами они в каждом из своих многочисленных интервью неизменно подчеркивали это. Психиатр-сексопатолог Диля Еникеева в одной из газет даже нарисовала краткий сексуально-психологический портрет Евгения, который мне хотелось бы привести. Вот он:

«Мужчинам Киселев нравится – интеллектуал, солидный, серьезный, обстоятельный, ни разу не прокололся, говорит взвешенно, не мельтешит, не изрыгает из пасти огонь, как Доренко, не использует дешевых приемов в виде хлестких ярлыков и оскорблений. Телезрительницам зрелого возраста импонируют его солидность, надежность и постоянство. Супруга трудится с ним бок о бок, и это говорит о том, что: а) характер у него неконфликтный (иначе давно бы уже вдребезги разругались); б) не любитель служебных романчиков; в) в семейной жизни Евгений Алексеевич вполне благополучен. По мнению молодых женщин, Киселев по сексапильности уступает Доренко. Во-первых, он приобрел некую монументальность и в прямом, и в переносном смысле – преисполнился сознания собственной значительности и сильно раздался вширь (видимо, поэтому его теперь показывают на экране только по бюст). А женщины любят поджарых, толстым позволительно быть лишь мужу и кошельку. В номинации «заработная плата» Киселев вдвое сексапильнее Доренко, так как получает 30 000 долларов в месяц. Во-вторых, Евгений Алексеевич порой страдает занудством. Женщины не любят, когда мужчина говорит менторским тоном, даже если это умные вещи».

А вот как сам Киселев описывал свою семейную жизнь: «Я иногда могу дать выход своим чувствам и найти для этого самый нелепый повод. Например, куда-то подевался мой бумажник, и никто не помогает мне его искать – значит, меня тут не любят, не ценят, не уважают. Могу сказать «все, что думаю» из-за того, что нет, например, свежей рубашки или оторвана пуговица именно на том пиджаке, который мне приспичило сегодня надеть (жена Киселева страсть как не любит пришивать пуговицы. – Ф. Р.).

Я горжусь, что сын уважает меня, что мое мнение для него много значит. Хотя в принципе он парень вполне самостоятельный. «Я сам» – эту фразу он усвоил, похоже, сразу после слов «мама» и «папа». И он действительно сам по часу зашнуровывал ботинки, даже если мы опаздывали в гости, сам делал уроки, хотя не всегда у него это сразу получалось.