Страсть

Вспоминает Галина Волчек: «Мне было всего двадцать семь лет, и я была дико оскорблена, когда увидела, что в медицинской карте про меня написано «старородящая». Денис был не просто желанный ребенок – я о нем мечтала! Когда его должны были впервые принести кормить, я как сумасшедшая бросилась к тумбочке и начала искать расческу. Думаю: «Неужели мой сын первый раз увидит меня растрепанную, страшную, со спутанными волосами?» Я причесалась, подкрасила губы, а когда его принесли, стала безумно, через закрытые варежечки, прощупывать, все ли пальцы у него на месте. Если бы родилась девочка, я назвала бы ее Настей…

Я была сумасшедшая мама. Однажды в театре, на репетиции, мне вдруг привиделась картина, что моя бабушка несет завернутого Дениса, и он… падает из ее рук. Вскочила, как сумасшедшая полетела к телефону – все ли нормально? «Нормально», – удивилась бабушка. В другой раз кто-то из друзей намекнул, что у Дениса авитаминоз и что земляника якобы лечит все. Так я потом каждое утро бегала на рынок, покупала стакан земляники, буквально вталкивала ягоды Денису в рот и лишь после этого мчалась в театр…»

Брак Евстигнеева и Волчек продолжался семь лет – до лета 1964 года. В распаде семьи был виноват Евстигнеев, закрутивший во время гастролей в Саратове роман со своей молоденькой коллегой по театру «Современник» Лилией Журкиной. Узнав об этом, Волчек прощать не стала. По ее же словам: «Когда мы решили разойтись, многие не понимали, зачем это надо, уговаривали меня и Женю сохранить семью. Но все же это случилось. Женя при разводе вел себя достаточно тактично. Я сама разорвала наши отношения. Собрала его вещи, позвала в наш гостиничный номер (в Саратове. – Ф. Р.) женщину, с которой, как мне казалось, Женя встречался, и сказала: «Теперь вам не придется никого обманывать». Только через двадцать пять лет он упрекнул однажды, что я не должна была так поступать…

Вернувшись в Москву, я посадила Дениса в кресло. Он сидел такой маленький, хорошенький – херувимчик с голубыми глазами. Посадила и сказала таким тоном, как будто с подругой разговариваю: «Денис, мы с папой разошлись». И заплакала. Естественно, была потребность ему – самому близкому существу – все рассказать. Он, конечно, ничего не понял, но с тех пор я на сто процентов уверена, что дети в таком возрасте, не понимая смысла слов, интонацию правды или лжи ощущают сразу…»

(Стоит отметить, что, в отличие от Евстигнеева, Волчек в повторном браке связала свою жизнь с человеком, далеким от мира искусства, – с профессором строительного института Марком Раделевым.)

Первое время Евстигнеев и Журкина вынуждены были ютиться по разным углам (например, снимали комнатку у своих друзей – Владимира Сошальского и Аллы Покровской – в Марьиной Роще), и лишь в конце 60-х они получили квартиру в доме на Сиреневом бульваре. В мае 1968 года у них родилась дочь Маша. Ее крестным стал все тот же В. Сошальский. Вот его рассказ об этом событии:

«Женя позвонил мне рано утром и сказал: «Дорогой, в девять часов утра мы пойдем в цирк (я поначалу не разобрал слово «церковь»), так надо быть в черном костюме. У тебя есть, так что постарайся, чтобы все было «интеллигантиссимо». Я подумал, что мы идем на какой-то утренний просмотр к Юре Никулину, но меня смутило, что надо надевать черный костюм с утра и что я должен ехать к Жене домой, когда он живет совсем в другой стороне от цирка, рядом с которым живу я. Об этом я ему и сказал. Женя стал дико хохотать в трубку: «Дурачок, не в цирк, а в церковь»… Я, конечно, надел черный костюм и поехал крестить Машу. Сам Женя в церковь не вошел: сказал, что он коммунист, что ему лучше не мелькать и что, пока я здесь буду крестить его дочь, он обязан съездить на партсобрание…»

А вот рассказ из того периода, когда Евстигнеев с женой и ребенком только-только переехали в дом на Сиреневом бульваре. Рассказчик – С. Зельцер:

«В доме шумно, дымно и очень интересно. С Лилией Дмитриевной – женой Евгения Александровича – всегда легко и просто. Красивая, кокетливая, подкупающе бескорыстная – готова отдать все, что ни попросишь. Рассказывает втихаря, чтобы Женя не слышал: «Сегодня звонит в дверь мужчина, такой весь из себя высокий, стройный, элегантный. Говорит: «Простите, Лилия Дмитриевна, я ваш сосед, въезжаю в квартиру на третьем этаже, да вот незадача: привез мебель, а жена на работе, не могу рассчитаться с грузчиками – денег с собой нет. Не одолжите ли до вечера сто рублей? А вечерком прошу вас, не откажите, с Евгением Александровичем пожалуйте к нам, чайку попьем, побеседуем…» Отдала. А потом выяснилось, что там, на третьем этаже, такие и не живут»…