Страшный зверь

– Слушай, Ир, пока я еду, подумай, пожалуйста, вот о чем. Я тут разворошил такое жуткое осиное гнездо, что придется какое-то время опасаться крупных неприятностей, пока ситуация не успокоится, не войдет в норму. Так вот, ты не могла бы на это время – неделю-две, думаю, не больше, – отъехать из Москвы, скажем, к тетке в Ригу. Ну, хотя бы на новогодние праздники и зимние каникулы. И была бы вдвойне молодчиной, если бы захватила с собой Валю Ванюшину с ее матерью. Та же история: им позарез надо исчезнуть отсюда, если их сейчас не защитить, бандиты достанут их, понимаешь? Меня уже поставили в известность, что с ними сделают. Поэтому мы и удрали, поменяв билеты на самолет, Филя со Щербаком помогали. А я бы спокойно занимался тем временем главным убийцей…

– Ничего себе! – вырвалось у Ирины. – И как ты это себе представляешь?

– Очень просто, – ответил Турецкий, наблюдая, как у Кости выпучились глаза от несусветной его наглости, – куплю вам билеты, посажу в поезд, и вы уедите. Или на самолет. А потом позвоните. Если у тетки сложности, помоги Ванюшиным снять какое-нибудь частное жилье. Валентину ты прекрасно помнишь, а мама у нее вполне нормальная пожилая женщина. Мне пришлось самому, помимо следственных действий, заниматься еще и похоронами Герки, никто ж из его коллег так и не озаботился, – это он кинул в адрес Меркулова в ответ на его взгляд. – Так что подумай, я тебя очень прошу. Я и сам догадываюсь, да и Костя, вижу, тоже понимает, что месть нашего садиста может оказаться весьма изощренной, тем более что я вчера успел еще и взорвать над его башкой приличную бомбу. Но он наверняка уже опомнился. Мстить он будет, в первую очередь, мне. А мои слабые места – это ты, ну, и еще теперь Геркина семья, поскольку пришлось заниматься их проблемами. Поэтому вам и надо убираться из Москвы срочно. Чтоб развязать мне руки. Не исключаю, что мне вскоре еще придется вернуться в то осиное гнездо.

– Если все действительно так плохо?.. Ты можешь передать трубку Косте?

– Да ради бога… Возьми, тебя просит, – он протянул трубку Меркулову.

– Слушаю, Ира, здравствуй… – И пока она говорила, хмуро поглядывал на Саню, а потом как бы подвел итог: – Лучше, если вы сделаете именно так, как он предлагает, я с ним полностью согласен, дело очень опасное. А риск в таких вещах надо исключать полностью, иначе работать невозможно… Да нормально, говорю же, все у него будет нормально! – это сказал уже с легким раздражением, видно, доставала его Ирка. – Сейчас я его отпущу домой до… – он взглянул на часы. – До пяти. Пока, Ирочка.

Костя вернул трубку и, заметив настороженный взгляд Турецкого, объяснил:

– Все о тебе, дураке, заботится. Хоть бы ценил…

– А я чего делаю? – фразой из старого анекдота ответил Саня.

– М-да, вот то-то и оно… чего делаешь… Ну, давай не будем терять дорогого времени, садись, не маячь перед глазами, и рассказывай, что там у вас и как, чтоб я успел обдумать. А во второй половине дня, ты слышал, я жду тебя снова, попробуем договориться с директором службы по наркотикам…

Когда Турецкий закончил свой рассказ и, ответив на несколько уточняющих вопросов Меркулова, поднялся, чтобы уйти, Костя остановил его движением руки. – А с Ригой ты неплохо придумал… дипломат…Я им, пожалуй, помогу с консульством… Сам предупредишь?

– Лучше ты, как большой начальник, которому сверху видней. И от солидного предложения им будет невозможно отказаться. Церемонные, между прочим, женщины.

Костя посмотрел на Саню с большим сомнением, усмехнулся, – мол, ладно заливать! – махнул рукой и закончил традиционно:

– Иди, не мешай работать!

Глава десятая Перемена курса

Меркулов проявил завидную оперативность: очевидно, сказалось прежнее мастерство следователя – «важняка». За час до конца, отпущенного им Турецкому «домашнего времени», он позвонил и сказал, что Александра Борисовича к половине шестого вечера ждет заместитель директора ФСКН, поскольку самого на месте не оказалось. Не в службе, а в городе вообще. Как это Косте удалось, оставалось только догадываться, впрочем, он многое умел, когда хотел.

Заодно сообщил, что договорился и с латвийским консульством, точнее, с самим консулом, бывшим сотрудником рижской прокуратуры, объяснил тому ситуацию, и Карл обещал выдать краткосрочные визы всем женщинам в течение часа. И пока Турецкий ехал на Большую Дмитровку, Константин Дмитриевич взял на себя смелость и позвонил и Ванюшиным, и Ирине. Те наверняка уже отправились в консульство, так что билеты будут брать на поздний вечерний поезд.

Турецкий смотрел теперь на «скромного» Костю и улыбался: все-таки удалось его «достать» одним даже упоминанием о Славкиных связях.

– Чего ты смеешься? – словно бы обиделся Меркулов. – Когда речь о жизни, а не всяких там фигли-мигли «турецкого покроя», – это он так уязвил друга, – мы тоже кое-что можем.

Александр Борисович красноречивым взглядом выразил свое восхищение оперативностью Кости и поднялся, чтобы ехать в ФСКН, но Меркулов остановил его жестом.