Страшный суд начался

Религиозные философы джайнизма описывают даже разнообразные свойства, которыми обладают обитатели этих далеких миров. Верхнее небо, или небо богов, имеет особое название — кальпас. Там, по представлениям джайнов, витают летающие дворцы, подвижные здания и прочие загадочные объекты, по величине часто превосходящие целые города. Эти небесные города располагаются друг над другом, словно этажи некоего грандиозного сооружения. Известно также, что из центра этих городов во всех направлениях разлетаются бесчисленные вимана (небесные колесницы). Когда наступает конец очередной эпохи и приходит время воплощения на Земле нового тиртхамкара, в главном дворце неба богов раздается удар колокола. Этот удар колокола означает, что в ту же секунду во всех остальных 3 199 999 небесных дворцах также начинают звонить колокола. Вскоре после этого боги, движимые отчасти любовью к своим посланникам — тиртха а отчасти простым любопытством, начинают собираться в путь. Войдя в огромный летающий дворец, они прилетают в нашу Солнечную систему. И на Земле начинается новая эпоха.

В ожидании супербудды

Идея о спасении, существующая в буддизме, весьма и весьма близка к представлениям джайнизма. Правда, основатели джайнизма изложили ядро своего учения значительно раньше появления Будды (560–480 гг. до н. э.). Слово «будда» на древнеиндийском языке означает «пробудившийся», «достигший просветления». Собственно говоря, родовое имя Будды — Сиддхартха[65] Он происходил из весьма знатной семьи и вырос в княжеском дворце своего отца, находившемся в предгорьях Гималаев на территории нынешнего Непала. С самого детства ребенок рос в роскоши. В возрасте двадцати девяти лет Сиддхартха остро ощутил тщетность и бессмысленность своего существования. Он покинул родину и на протяжении долгих семи лет углублялся в изучение искусства медитации, стремясь найти путь к познанию истины.

На Центральной Яве находится крупнейший буддийский храмовый комплекс Боробудур. Настенные рельефы изображают сцены из жизни Будды. В нем на каждом шагу возвышаются ступы, которые считаются «транспортными средствами» в мир богов. Поэтому в каждой ступе восседает молодой Будда.

Во времена земной жизни Будды еще существовали божества преданий, мифов и легенд. Пережив просветление, Будда осознал, что является инкарнацией (воплощением) некоего небесного существа. Он возвестил своим ученикам так называемые четыре истины, а также указал путь, следуя по которому каждый человек может достичь просветления и стать Буддой. Показательно, что Будда говорил о пришествии в мир других будд как о чем-то само собой разумеющемся. В своих прощальных наставлениях, так называемой «Махапариниббана-сутта», он прямо говорит о явлении в будущем других будд. Один из них, пророчествовал Будда своим ученикам, придет в то самое время, когда Индия будет буквально перенаселена людьми. Города и деревни окажутся заполненными, словно курятники. В городе Кетумати (сегодняшний Бенарес) будет жить царь по имени Санкха, который будет править по законам абсолютной справедливости. И в годы правления этого царя в мире будет явлен возвышенный Меттейя (или, в другой огласовке, — Майтрейя), личность, поистине фемоменальная во всех отношениях, «колесничий, постигший тайны миров», учитель богов и людей, или, другими словами, совершенный Будда.

Пророчество Будды о пришествии супербудды во многом перекликается с учением джайнизма о возвращении тиртхамхара. Буддизму также знакома идея о смене эпох, которую принято ассоциировать с вращающимся колесом. Правда, в буддизме эти эпохи невероятно длительны. Эти представления получили пластическое выражение в тексте «Ангуттара-никайя» (IV, 156):

«(Знайте), монахи: существуют четыре безмерно долгие эпохи мироздания; каковы же эти четыре (эпохи)?

Сколь долго будет продолжаться светопреставление, — это, монахи, поистине трудно исчислить; продлится ли оно годы или много лет, много тысячелетий или множество сотен тысяч лет. Это, знайте, монахи, крайне трудно исчислить…

Сколь долго будет царить хаос — это, монахи, крайне трудно исчислить…

Сколь долго продлит бытие свое мир — это, монахи, очень трудно исчислить…

Сколь долго пребудет существующий мир — это, монахи, очень непросто исчислить…

Это и есть, о монахи, четыре безмерно долгие эпохи мироздания».

Идея о четырех эпохах мироздания — у джайнов их целых шесть — вдохновляла и безымянных творцов шумеро-вавилонского эпоса. Самое поразительное здесь заключается в том, что представители очень и очень далеких друг от друга культур называют одни и те же числа. Доктор Альфред Иеремиас сделал подобные наблюдения еще добрых семьдесят лет назад. Приведу всего один пример: