Страшный суд

Вечером 27 июня 1993 года я торопливо исписывал эти страницы, ибо в той сараюшке юсовского сада-огорода, где приютился писать роман, не было электрического света, а лампу хозяева мне так и не добыли, хотя я просил об этом через Николая, еще находясь на Власихе, увы…

Читать со свечкой я приспособился, вчера даже статью Фромма в защиту марксизма одолел, а вот писать тяжеловато… Надо было бы еще поразмыслить о судьбе Стаса, но сегодня я получил сигнал, что завтра у меня будут гости, персональный состав не определили, тогда я и спрошу того, кто прибудет ко мне повидаться.

А пока намереваюсь поставить в роман мое интервью, которое я дал «Русскому пульсу». Зарекался скромнее давать публицистику, но всё кажется, что читая беседы со мной, потомки лучше поймут Смутное Время и нас в той эпохе… Тому же, кто без интереса глянет в последующие страницы, рекомендую перелистать их, пробежать равнодушно глазами и начать с той главы, где я расскажу, кто и зачем пожалует ко мне завтра на дачу.

Назвал я интервью «Черная дыра» морали, или Смена караула».

Начинается оно с сообщения о том, что Товарищество Станислава Гагарина издает только российских авторов! На этом стоим, и я не боюсь подчеркнуть нашу позицию снова и снова…

Да, это так. Иностранцев Станислав Гагарин и его товарищи не издают принципиально. Почему? Причин несколько.

Во-первых, отечественные книжный и киношный рынки не только перенасыщены, они попросту сметены чудовищным валом пошлых анжелик и тарзанов, примитивных детективов, состряпанных чейзами и макдональдами, вульгарных порно и голливудских поделок дурного вкуса.

Во-вторых, отечественная литература провалилась в «черную дыру», которая образовалась в духовном пространстве Державы. Российские писатели, привыкшие к диетическим воздушным пирожкам Литфонда, ныне лишены даже черствой краюхи, ибо к проституции, как бóльшая часть закупленных на корню журналистов, не приучены, а писать крутые байки а ля Гаррисон или Ян Флеминг не умеют…

Да и ленив наш брат — российский писатель. Собственную книгу продать, увы, не может, где ему заниматься тем же издательским предпринимательством.

Вот и печатает собратьев по перу Станислав Гагарин, пусть и помалу пока, а печатает… А это уже хорошо! Хотя и хилый, но кусок хлеба, и даже с маслом.

Третье соображение, по которому Папа Стив не публикует иностранных авторов — его идеологическое кредо. Станислав Семенович полагает, что литературные и нравственные качества российского романа куда более высокие, нежели у ныне живущих закордонных сочинителей.

И существует в русских книгах неколебимое нравственное начало, неистребимая высокодуховная сущность.

Поэтому: даешь русскую литературу!

Главный редактор «Русского пульса» Владимир Кожевников встретил известного писателя в подмосковном лесу, когда тот возвращался из Одинцова, где находится его издательская фирма — Товарищество Станислава Гагарина, в родной поселок, отстоящий за восемь верст. Это расстояние писатель дважды в сутки преодолевает пешком.

Замечание романиста: Не каждый, правда, день, но по шестнадцать и двадцать километров бывает нахаживаю…

Так и состоялся этот разговор в манере перипатетиков, аристотелевских учеников, которые, прогуливаясь, вели во время óно философские беседы.

— Ваше имя, Станислав Семенович, имя замечательного русского писателя-патриота, издателя-подвижника знают в России и за рубежом, ваши увлекательные книги известны теперь многим соотечественникам. У нас же вы, к сожалению, выступаете впервые. Нашим читателям было бы интересно узнать из уст незаурядного сочинителя об основных вехах вашей жизни, о судьбе ваших книг, про общественную деятельность писателя.

— Родился в Подмосковье 29 января 1935 года в Можайском районе, детство и отрочество провел на Тереке, молодость прошла на Дальнем Востоке, где я впервые вышел в море, научился водить корабли и ловить рыбу, испытал на себе немыслимые судороги стихии — от жестоких ледовых объятий в проливе Лонга до фантастического цунами у курильского острова Парамушир.

Собственно говоря, жизнь Станислава Гагарина в его книгах. Хотите узнать о цунами — читайте морской роман «По дуге большого круга». Интересует моя уральская или рязанская жизнь — к вашим услугам романы «Щедрость» и «Путешествие к центру Земли», кстати, оба не изданные ни разу до сих пор…

— Но это же парадокс, Станислав Семенович! Вот уже пять лет вы издаете книги, а себя издать не успели…

— Не успел. Потому как стеснялся начинать с собственных рукописей, издавал других. Так и остались неизвестными пока читателю не менее полдюжины романов.

— А собрание ваших сочинений, которые готовит Товарищество Станислава Гагарина?