Странствующий

Рихард Старк с шофером подходят к парадному подъезду, шофер пытается открыть дверь — она заколочена. Они обходят дом и оказываются во дворе. С этой стороны особняк обшарпан, в потеках. Во дворе всюду грязь, в воздухе висит кисло-горький смрад. Вверх по лестнице, пропахшей керосином, с закопченными стенами и потолком, поднимаются они на второй этаж. Дверь квартиры номер два облеплена десятком разномастных звонков с табличками. Генерал с трудом разглядывает фамилию друга и брезгливо давит кнопку звонка. Дверь открывается почти сразу, и на пороге замирает мальчик лет десяти. По длинному коридору, завешанному тазами и одеждой он ведет гостей на кухню. Здесь за одним из десяти фанерных столов худющий мужчина в шароварах и синей майке разжигает примус.

— Дядя Ваня, к тебе пришли! — звонко кричит мальчуган и остается стоять в дверях.

— Нет у меня денег, мужики, — бурчит Иван, не оглядываясь. — Пустой я сегодня.

— А я в гости со своим харчем, Иван, — звучит за его спиной голос с легким немецким акцентом. Потом по-немецки: — Курт, поставьте корзину на стол и можете идти.

… Спустя несколько часов, Рихард встает из-за стола и прощается. Он обнимает костлявую спину Ивана и незаметно сует в карман сатиновых шаровар тугую пачку советских сотенных купюр: десять тысяч рублей — огромные деньги! Как раз неполученная премия за сбитого немецкого аса. Затем резко отворачивается и быстро выходит.

— Дикая страна! — шепчет взбешенный Рихард, спускаясь по лестнице. — Несчастный народ. Бедный, бедный Иван. Так опуститься!.. И самое страшное — ему ничего не надо. Унтерменшен… Прочь отсюда, прочь!

Спустя некоторое время из дому выходит Иван в сильно поношенном, но аккуратно выглаженном костюме и чистой белой рубашке. К нему под ноги подкатывает человек. Задумавшись, Иван чуть не сбивает человека, точнее, половину человека: над тележкой возвышается верхняя часть туловища. Инвалид, брызжа слюной, хрипит:

— Что, гад, в День Победы ветерана войны задавить хочешь?

— Прости, брат, — Иван в засаленную шапку кладет сотенную купюру.

— Зажирел, крыса тыловая, — не унимается человеческий обрубок, — какие деньжищи на нашей кровушке заработал!

— С праздником Победы, солдат, — дружелюбно улыбается Иван и идет дальше.

— Крыса тыловая!.. Во, карманы набил! — слышится за спиной.

Иван стоит в Богоявленском Соборе. Такой маленький человек — в огромном кафедральном соборе. Его толкают прихожане. Перед вечерней службой все спешат приложиться к знаменитой иконе Казанской Богородицы. Вот она: маленькая, неброская по сравнению с огромным величественным иконостасом. Но именно к ней идут и едут со всей Москвы, со всей России. Это Она спасла Россию от врагов, в который раз.

Маленький человек в темном неприглядном костюмчике стоит перед маленькой темненькой иконкой.

— Ну вот, Матушка моя, снова в гости к Тебе пришел. А к кому мне еще? Был у меня сегодня дома враг мой… друг мой… Очень хороший и добрый человек. Только жалко мне его, ох, как жалко! Все чего-то колготит, да суетится… Слава, почести, деньги все какие-то — смешно прям. А впереди у него — пустота. Не верят они там у себя в Царство Небесное, Ты представляешь?.. Да как это?.. Как жить без этого? Для чего тогда? Ты мне помоги, Матушка Владычица. Я не знаю как. Правда не знаю. Но Ты Сама сделай, как лучше. Только молю, спаси его, неразумного. Он хороший, только родился не там. Но ведь не зря же он сюда приехал — в такую даль. Что в России еще делать, как не душу спасать? Вот и спаси его. Матушка Богородица, спаси его, а?..

Иван рассеянно шарит по карманам, достает пачку денег и неловко сует в ящик для пожертвований.

— Вот он тут оставил… Прими, Матушка, во спасение души его. Прости меня, ежели что…

Неизвестная война

Владимир долго молчит. Потом вздыхает и медленно произносит:

— Все вы с Тихоном переводите на свое. Везде вам Бог мерещится. Да откуда ты знаешь, что так было? Об этих летчиках написаны книги, они вошли во всемирную историю.

— Откуда знаю, говоришь? Ладно, признаюсь. Мальчик тот, который впустил немцев к Ивану, — это я. Мы с Иваном дружили, и он много, очень много рассказывал мне о войне такого, о чем в наших книжках не пишут.

— Тогда дело другое. Тогда тебя можно послушать.

— Видишь ли, Владимир, невозможно понять войну и ее результаты, если не знать о духовных причинах событий. Тебе известны расположение воинских частей, численность живой силы и техники, но знаешь ли ты, каким образом выиграны самые главные сражения? Ведь по всем законам тактики и стратегии Красная Армия должна была потерпеть сокрушительное поражение в этой войне. Возьми хотя бы события начала войны. Официальная история только тем и занимается, что сочиняет одну ложь за другой.

— А чего ж там непонятного? СССР был не готов к войне, Сталину требовалось время, и он заключил с Германией «Пакт о ненападении», Гитлер вероломно напал…

— Вот и ты, Володя, стал жертвой лжи. И ты попался. Если хочешь, я тебе кое-что расскажу.