Странствия в Южном Пределе

«Хм, судя по всему он еще растет… — подумал Мэн Хао. — Единственный способ забрать его с собой — получить Наследие Кровавого Бессмертного».

Он нежно потрепал густой мех на голове мастиффа. Другим он может и казался неукротимым и свирепым, но для Мэн Хао он навсегда останется милым маленьким щенком. От человеческого прикосновения уже взрослый пес довольно заурчал, как это делал, будучи еще совсем крошечным. Мастифф улегся на живот и принялся вылизывать руку Мэн Хао, ласкался он так же как и в детстве, только с одной разницей: теперь его язык стал размером с ладонь Мэн Хао.

К окружающему миру пес относился с яростной враждебностью, но Мэн Хао несмотря ни на что навсегда останется его любящим хозяином нежно гладящим его по голове, а он в свою очередь будет довольно урчать и вылизывать ему руку. Полная идиллия.

«На самом деле Наследие Кровавого Бессмертного меня мало заботит, но я буду сражаться ради того, чтобы забрать Кровавое Божество с собой…» — Мэн Хао сверкнул глазами и медленно поднялся. С изрядно оскудевшей духовной энергией оставаться здесь больше не было смысла. На турнир у него заложено три месяца, уже прошло две недели. Он и мастифф под внимательными взглядами зрителей полетели к пятой формации. До сего момента только Ли Даои сумел добраться туда.

Внутри Мэн Хао встретил древний голос: «Эта формация — пустота, пустота — это конец, посему имя ей «конец пустоты». Кровавые символы запечатывают множество духов, только обретя просветление возможно сломать печать. Ежели справишься, они останутся с тобой после обретения Наследия, без Наследия всё будет стерто. Формация зело сложна, посему Кровавому Божеству позволено покинуть ее, когда оно того пожелает. Однако претендент обязан сражаться до конца, даже если этим концом будет смерть».

Вместе с голосом перед Мэн Хао возник совершенно новый мир. А точнее гора. На ее вершине высилась огромная каменная стела. Рядом с ней сияла дверь, через которую Кровавое Божество могло покинуть формацию. Каменную стелу покрывали алые магические символы. Символы то и дело вспыхивали, судя по всему они хранили в себе некий тип Дао, который для понимания требовал просветления.

Мэн Хао обнаружил, что оказался на вершине горы подле пульсирующей стелы. Мастифф рядом с ним настороженно оглядывал окрестности. Мэн Хао задумчиво посмотрел на магические символы на каменной стеле. Стоило ему это сделать, как по его лицу промелькнула тень удивления. Произошло то, чего ни разу не случалось за весь турнир Наследия Кровавого Бессмертного. Он хлопнул по своей бездонной сумке и сжал в руке древо Весны и Осени, но с ужасом понял, что не в силах поглотить древо Весны и Осени. По-видимому, пятая магическая формация полностью отсекла его от древа.

Прежде чем он успел еще что-то предпринять, его тело скрутило, а изо рта брызнула кровь. Кровь оказалась абсолютно черной, прежде чем та успел коснуться земли, она превратилась в трехцветную Запредельную Лилию. Лицо то ли плачущее, то ли смеющееся посмотрело прямо в глаза Мэн Хао. В глазах побледневшего Мэн Хао появились лица, состоящие из трехцветных лепестков лилии. Тело колотила крупная дрожь, нестерпимая боль пронзала каждый уголок тела, готовая в любую секунду оставить его без чувств. Его согнуло пополам в очередной вспышке яда.

«Я ведь подавил яд не более полумесяца назад в вулкане…» — подумал Мэн Хао, из всех сил стараясь не дать глазам закрыться. Он снова и снова говорил сам себе не отключаться, потеря сознания в пятой матрице — это гарантированная смерть.

На самом деле вспышка яда не имела отношения к пятой формации, четвертая стала тому причиной. После встречи с четырехцветной Запредельной Лилией яд в теле Мэн Хао пробудился, результатом этого пробуждения стала очередная вспышка. Мэн Хао весь взмок от пота, боль подобно океанским волнам безжалостно накатывалась на него, сейчас он чувствовал будто превратился в обычного смертного. Его лицо исказила болезненная гримаса.

Мастифф не понял, что случилось с хозяином, поэтому нервно заскулил. В эту секунду у основания горы раздалось множество разъяренных криков и воплей. Внизу возникла толпа странных высоких людей, облаченных в рваные тряпки, чем-то они напоминали варваров. Они помчались к вершине горы, в их глазах пылала жестокость.

Судя по их скорости, они сумеют добраться до вершины буквально за несколько вдохов. Мэн Хао стал еще бледней, его тело била крупная дрожь. Эта вспышка была намного сильней предыдущих. У него не осталось сил даже, чтобы поднять руку, ему оставалось только наблюдать за приближением толпы этих людей.

[1] Здесь присутствует довольно хитрая игра слов. Запредельная Лилия (ликорис лучистый) — буквально переводится как «цветок с того берега» или «цветок парамиты», в Буддизме парамита (которая еще переводится как «другой берег») — это «запредельное совершенство», «перфекция». Парамиты — это шесть взаимосвязанных действий, «переправляющих на тот берег океана существования», то есть приводящих к освобождению и просветлению; это «Освобождающие действия», — Прим. пер.