Я доковылял до кресла и опустился в него. Комната кружилась. Лант посмотрел на меня с глубоким беспокойством. Я не мог вынести его глуповатого сочувствия. Я хотел собственными руками избить его лицо до кровавого месива. Я закрыл глаза и обратился к королевскому кругу Скилла.
Я оказался в воющих бурях, где крик превращался в шёпот, двигался через безликое море в сером тумане, недоступном для человеческих глаз. Это всё, что я нашёл. Мой Скилл был погашен, бесполезен, как сырые поленья, которые не станут гореть, независимо от силы пламени. Я сфокусировался, направил свой Скилл в одну точку размером с иглу, а затем бросил его широко в небо. Ничего не произошло. Я был заточён в своём теле. Я не мог позвать на помощь. Вдруг я спросил себя, уверен ли я, что не нахожусь в драконьем сне? Уверен ли, что не потерялся в Скилл-колонне, и это не моя собственная безумная иллюзия? Как я мог это проверить?
— Где Ревел? — требовательно спросил я Фитца Виджиланта. В который раз он беспомощно вытаращил глаза. — Я сказал слуге разбудить тебя и Ревела и ждать меня в моем личном кабинете. — Наверное, было неразумно предполагать, что они стали бы искать меня здесь, в комнате Ланта. Я поднялся. — Вставай, Лант, ты мне нужен.
Что-то блеснуло в его глазах. Я думал, что он начнёт ныть и возразит, что ранен, и что на дворе поздняя ночь. Вместо этого я, наконец, мельком увидел человека, которым он был, по словам Неттл и Риддла.
— Дайте мне минутку, — тихо сказал он. — Я буду. В вашем личном кабинете?
— Просто в кабинете, — поправил я.
Пока он медленно и неуклюже вставал с кровати, я его оставил. Звук моих шагов отчетливо был слышен в коридорах, пока я шел обратно к своему кабинету. Раз за разом я видел отметины, подтверждавшие, что в моём доме были вооружённые захватчики. Длинная борозда на стене - будто кто-то парировал удар мечом и задел ее. Сломанный канделябр.
Двойные двери в кабинет стояли широко открытыми. Внутри комнаты меня уже ждал поднос с горячим чайником, нарезанным мясом, хлебом и сыром. Портьеры, висевшие на дверях в сад, были порезаны, ковёр испачкан чем-то тёмным. Во мне проснулся волк. Я внюхался в комнату. Старая кровь. На полу моего кабинета была кровь. Волк во мне припал к земле, и все мои чувства внезапно усилились. Здесь все ещё было опасно.
Диксон, помощник Ревела, пришёл с бренди на подносе.
— Так приятно снова видеть вас дома, сэр, даже так внезапно. Я был в вашем личном кабинете, но когда не нашёл вас там, принёс еду сюда. - Он говорил любезно, но его тон выражал совсем другое. Диксон был низкорослым крепким мужчиной, безукоризненно одетым даже в столь поздний час. Он улыбнулся мне.
— Спасибо. Поставь на стол и садись, Диксон.
Я ждал, пока он неуверенно устроился в кресле. Он осмотрелся вокруг и тихо вздохнул с неодобрением. Обиженный слуга, которого поздно ночью вызывает ничего не стоящий хозяин. Наблюдая за ним каждой клеточкой своего существа, я спросил:
— Где сейчас управляющий Ревел?
Я увидел то, чего боялся. По его лицу прошла тень смятения, зрачки расширились, он замялся и ответил:
— Сэр, я не знаю, о ком вы говорите. Я управляющий Ивового Леса. Или я настолько огорчил вас, что вот так вы сообщаете, что хотите заменить меня?
— Нет, разумеется, Ревел был управляющим до тебя. Теперь ты вспоминаешь его?
Снова смятение и проблеск страха в глазах. Затем его лицо смягчилось.
— Прошу прощения, сэр, боюсь, нет. Я думаю… может быть, он уехал до того, как Вы наняли меня?
— Леди Шун хорошо о тебе отзывалась.
Смятение перерастало в панику.
— Сэр, я не знаю…
— И маленькая леди Пчелка, - я слепо давил, не зная, что ищу, но желая расколоть этого человека, как орех, и найти все сведения, в которых я нуждался.
— Пчелка…
— Кто поджёг конюшни?
Он издал звук без слов.
— Кто напал на поместье? Они забрали леди Пчелку и леди Шун? Убили их? Что случилось?
Голова мужчины покачнулась, его грудь вздымалась. Его губы втягивались и вытягивались вместе с громким дыханием. Он раскачивался туда-сюда в своём кресле, беззвучно повторяя какие-то слова. В уголке рта начала появляться пена.
— Хозяин Баджерлок! Сэр, пожалуйста! — пронзительный молодой голос, полный тревоги. - Сразу же другой голос в коридоре возмутился:
— Ты, мальчишка, иди сюда! Не смей туда заходить!
Я отвернулся, как раз когда Диксон упал на пол. Он судорожно дёргался и дрожал. Припадок. Я пережил много таких. Во мне зашевелилась совесть, но я заглушил её и оставил на полу, когда повернулся посмотреть, что меня прервало.
Это был сын Таллермана. Мальчик-конюх с необычным именем. Его лицо было бледным и напряжённым, и он осторожно прижимал одну руку к груди. Он рванулся ко мне, когда разъярённый Бален распахнул дверь. Слуга Ланта, очевидно, одевался в спешке, и его рубашка была наполовину расстёгнута.