Странствия Шута

С годами гобелены и мебель замка были заменены, но основная иерархия покоев осталась такой же, как и во времена моего детства. По лестнице для слуг я добрался до этажа, предназначенного для мелкой знати, потоптался там, притворяясь, что ожидаю, когда меня впустят в чьи-то покои, и как только коридор освободился, поднялся на следующий этаж к двери старых комнат леди Тайм. Ключ плавно повернулся, и я вошел в комнату. Скрытый вход в старые покои Чейда проходил через шкаф, заполненный покрытой плесенью одеждой старой женщины.

Я, как и накануне ночью, неуклюже прополз через него, раздумывая, так ли была нужна секретность Чейда. Я знал, что Шут попросил эти комнаты, потому что все еще боялся погони, но я был уверен, что наше путешествие через камни отбросило всех его преследователей. Потом я вспомнил, как умерла Белая девушка, глаза которой поедали паразиты, и решил, что осторожность не помешает. От того, что Шут был надежно спрятан, вреда не будет.

Один из тайных слуг Чейда навестил покои, пока меня не было. Хотелось бы с ним познакомиться. Или с ней. Грязная одежда Шута исчезла, а пустая ванна была задвинута в угол. Посуда и стаканы, оставшиеся с вечера, были убраны. В камине стоял тяжелый каменный котелок, плотно закрытый крышкой, но запах тушеной говядины все равно просачивался из-под нее и наполнял комнату. На столе была расстелена скатерть, буханка хлеба, завернутая в чистую желтую салфетку, покоилась рядом с небольшой миской бледного зимнего масла. Подле тарелок и приборов стояла пыльная бутылка красного вина и пара чашек.

Две удобные льняные ночные рубашки, висевшие на кресле, вероятно, были от Кетриккен. Там же лежали две пары свободных брюк из такой же ткани. Чулки из овечьей шерсти были аккуратно свернуты в клубок. Я улыбнулся, подумав, что ради этих мягких вещей бывшая королева вполне вероятно опустошила собственный гардероб. Я собрал одежду и положил ее в ногах постели Шута.

Одежда, оставленная на другом кресле, сбивала с толку больше. На спинке красовалось небесно-голубое платье с широкими рукавами и гораздо большим количеством пуговиц, чем было необходимо, чтобы застегнуть любой предмет одежды. На сидении лежали почти практичные брюки из черной шерсти, которые заканчивались на лодыжках синими и белыми полосками. Стоявшие рядом туфли напоминали пару небольших лодок с острыми вздернутыми вверх носами и толстыми каблуками. Я подумал, что они оказались бы велики Шуту, даже если бы у него были силы передвигаться по Оленьему замку.

Я прислушивался к его глубокому и спокойному дыханию с того момента, как вошел. То, что он до сих пор спал, было хорошим знаком. Я подавил детский порыв разбудить его и спросить, как он себя чувствует. Вместо этого я нашел бумагу и присел за старый рабочий стол Чейда, чтобы написать письмо Пчелке. Я был полон слов, но, написав приветствие, немигающим взглядом уставился на лист. Мне столько нужно было сказать: начиная с обещания вернуться поскорее и до рекомендаций о том, как вести себя с Фитцем Виджилантом и Шун. Можно ли быть уверенным, что только она прочтет это письмо? Я на это надеялся, однако старые привычки взяли свое, и я не решился изложить на бумаге слова, которые могли бы вызвать отрицательное отношение к ней.

Так что я написал лишь о своих надеждах, что она получит удовольствие от моих небольших подарков. Как я и обещал раньше, тут был поясной нож, который, я верил, она станет использовать с умом. Написал также, что вернусь домой как можно скорее, и что надеюсь, что она хорошо проведет время, пока меня нет. Я не стал настаивать, чтобы она усердно училась у своего нового учителя. По правде, я скорее надеялся, что на время моего отсутствия и зимних праздников они отложат уроки. Но и эту мысль я не стал излагать на бумаге. Вместо этого я закончил письмо надеждой на то, что она получила удовольствие от Зимнего праздника, и упомянул, что ужасно по ней скучаю. Некоторое время я просидел, уверяя самого себя, что по крайней мере Ревел позаботится о том, чтобы праздники прошли повеселее. В тот роковой день в Дубах-на-Воде я собирался найти менестрелей. Повариха Натмег составила меню, которое доработал Ревел. Оно осталось на моем столе.

Я должен был лучше обращаться со своей дочерью, и я стану. Но я мало что мог сделать до своего возвращения домой. Подарков должно быть достаточно, пока я не мог быть рядом с Пчелкой.

Я скатал свое письмо в трубочку и завязал шнурком Чейда, нашел воск для печатей, растопил и прижал его к узелку на послании, поставив оттиск своего кольца. Не атакующего оленя Фитца Чивэла Видящего, а барсучий отпечаток, принадлежавший Тому Баджерлоку. Я поднялся и потянулся. Нужно найти курьера.